Офицер Максим Сорокин: Россияне отказывались верить, что под Харьковом их штурмуют добровольцы, а не спецназ ГУР
27-летний Максим Сорокин – старший лейтенант, командир взвода Национальной гвардии. До войны мужчина окончил Харьковский национальный университет внутренних дел по специальности "Психология". До 2017 года работал практическим психологом, затем был мобилизован. После демобилизации работал логистом, но в 2021 году подписал контракт с Национальной гвардией Украины. Сейчас проходит службу в Харьковской области.
В интервью изданию "Думка" гвардеец рассказал о боях с оккупантами под Харьковом, о состоянии техники противника, о военных трофеях, а также оценил миф о "второй армии мира", которую смогли разбить сводные подразделения добровольцев, бойцы 92-й ОМБр, Нацгвардии, территориальной обороны.
Как долго вы на войне?
- В 2017 году меня мобилизовали как офицера запаса, я отслужил 1,5 года. Мобилизованных офицеров запаса тогда не отправляли в ООС. На войну я попал, можно сказать, 24 февраля 2022 года.
Знали ли вы о планировавшемся вторжении россии? Готовились ли к войне?
- Лично я 23 февраля знал, что уже будет начинаться вторжение. В некоторых городах докладывали, что понтонные мосты, переправы налаживают, русские войска приведены в полную боевую готовность и готовятся к наступлению. На тот момент я уже был уверен, что со дня на день начнется полномасштабная война. Да я морально был готов. Поэтому как только сказали о первом выезде из части, мы собрались, нас человек до 50, и сразу выехали. Мы в нашей части к вероятному наступлению готовились в принципе месяца за полтора.
Что было самым тяжелым в первые дни войны?
- Переживания за своих близких. У меня на тот момент в Харькове оставалась девушка, родной брат, тетя. Я в начале переживал больше за них. Логистически я их готовил к выезду. Девушка с ее младшим братом, который учился в Кадетском корпусе, около 6 утра 24 февраля уже начали эвакуацию. Родной брат остался еще, наверное, недели на две. Он не мог уехать из города. Потом через 2-3 недели выехали он и моя тетя.
Принимало ли ваше подразделение участие в освобождении Рогани Харьковского района, откуда враг бил по Харькову?
- Мы заняли Ростовскую трассу. Мы полностью контролировали Рогань, не Малую Рогань. На Малой Рогани была, скажем так, спорная территория. Туда заходили как наши подразделения, так были и подразделения российской федерации. 59-й танковый полк занял посадки и лесополосы, стоявшие выше Малой Рогани. В самой малой Рогани в некоторых зданиях находились другие их подразделения: связисты, артиллеристы. Там были регулярные русские войска.
На трассе россияне расстреливали автомобили, но расстреливали со своей стороны. Те, кого расстреляли русские, либо не знали, что там такое, либо пытались прорваться. Лично у меня ребята видели, кажется, как "Волгу" расстреляли. Она выезжала со стороны Малой Рогани, пыталась по Ростовской трассе проехать в направлении станции метро "Индустриальная" в Харькове. Но они расстреляли гражданскую "Волгу" из пулемета. Мы в общей сложности насчитали более 20 расстрелянных машин на Ростовской трассе.
Пришлось ли участвовать в боевых действиях на территории Рогани?
- В самой Рогани не сталкивались, не перестреливались. А перестреливались через дорогу. Мы были с одной стороны дороги, а они – с другой.
Какое впечатление производит так называемая "вторая армия мира"? Это миф или реальность?
- Я уверен, что это глупый миф. "Вторая армия мира", мне кажется, действовала бы более подготовлено, более решительно. Если бы у нас была такая техника, в таком количестве и качестве, как у некоторых их частей и вооруженных формирований, то, пожалуй, мы бы были Второй армией мира.
Много ли было трофеев, когда заходили в населенные пункты после русских?
- Мы заходили туда, откровенно говоря, не самые первые. Там еще стояли опытная 92 бригада, ребята из "Фрайкора", "Кракена", но все равно некоторые трофеи были. Находили, я точно не знаю, как это называется, шифровальную или радиолокационную машинку.
Все более-менее ценное - автоматы "Вал", АК-12 - все, что мы находили, то передавали в боевые подразделения, потому что им это более нужно.
Благодаря чему удалось освободить Ольховку, малую Рогань?
- Благодаря слаженной работе подразделений, которые находились на этой линии соприкосновения. Я общался с людьми, которые там находились, которые заходили вплотную, ходили на штурм этой посадки. Русские в этой посадке до конца не верили, что их ходило штурмовать 10-15 человек. Они думали, что там против них работает какой-то чуть ли не спецназ ГУР Министерства обороны. А там по факту были пацаны-добровольцы, сводные подразделения. Но в общей массе, конечно, наибольшую роль сыграла 92-я бригада. Также артиллеристы, ПВО-шники из 92-й бригады, действовали мобильные группы с "Джавелинами".
В эту посадку зашло человек 10, изрядно потрепали русских, выволокли 4-5 пленных, и это вдесятером, чтобы вы понимали. Причем шел далеко не спецназ. Это просто были ребята, у которых стальные яйца.
Сейчас уже зафиксировано большое количество фактов, когда россияне покидают тела своих военнослужащих и не приходят за ними. Почему они так делают?
- Я думаю, скорее всего, когда они сюда ехали, была мотивация выйти отсюда победителями, быстро все захватить, представление у них было, что они чуть ли не "боги войны", а по факту они начали разбиваться не об "богов войны", а о мотивированных пацанов, которые реально стояли, защищая себя, свою семью, своих близких. Тела бросали, потому что был больший страх за свою жизнь, чем переживания за труп своего товарища. Возможно еще, что семьям погибших там обещают выплаты, а когда военнослужащий пропал без вести, то не нужно выплачивать. Информации же, что он погиб, нет.
Видели ли вы среди русских признаки воинской чести и достоинства?
- Честно, я не сталкивался. Абсолютно. Мое подразделение вообще занималось до войны конвоированием, экстрадицией и охраной подсудимых или лиц, находящихся под следствием. Понятно, что в активной фазе боевых действий мы вернулись в свой ППД. Количество пленных ежедневно увеличивалось, соответственно, появлялась работа по специальности моего подразделения. Так случилось, что там был подполковник из 59-го танкового полка, который стоял напротив нас в посадке. Вез его начальник караула, который был вместе с нами в Рогани, в том месте, по которому танки этого подполковника лупили. Начальник караула начал спрашивать у подполковника, как ему не стыдно.
Читайте также: Операторша БПЛА Харьковской "Хартии": Нет времени искать хороших русских. Сразу плохие
А тому стыдно только из-за того, что он попал в плен. Он начал рассказывать, что у него две дочери, что он не хотел сюда ехать – эти все их накатанные истории, когда они попадают в плен. Я думаю, что пропаганда у них работает на полную. В принципе, там до 40% можно отнести к тем, кто не знал, кто приехав сюда, увидел, что никаких фашистов, нацистов нет, люди живут даже в некоторой степени лучше, чем у них.
Вас чем-то удивляют сегодняшние россияне - военные и гражданские?
- В военных меня, наверно, удивляет только то, что они за деньгами едут и рассчитывают, что они вернутся живыми и с деньгами. А в гражданских удивляет их враждебное настроение к нам. Мол, бейте этих хо..лов, они в основном позитивно настроены к той военной операции, которую они планировали провести за 3 дня. А сейчас это полноценная война, которая уносит с нашей стороны, пожалуй, больше гражданских. Невинные люди страдают от этого больше всех.
Как думаете, почему россияне до сих пор удерживают позиции на севере Харьковской области?
- Я думаю, что это больше для психологического давления. В этом мало военного смысла, это способ давления на Харьков. Если из нескольких областей война ушла полноценно, возможно, в некоторые регионы прилетают ракетные удары, с которыми мы пока не можем справиться, то даже сегодняшний день показывает, что Харьков накрывают с РСЗО. Психологически, конечно, трудно это людям выдержать. Это идет давление в прямом смысле, чтобы люди, не дай Бог, начали говорить: давайте уж любой флаг, лишь бы только это закончилось.
Заметили ли вы какую-то динамику в качестве техники русских за эти 5 месяцев войны?
- Она стала хуже, гораздо хуже. Первые наши столкновения были, когда даже "Джавелином" делался выстрел, ребята из мобильных групп отстреливали, я называл их "охотники за танками", то они рассказывали такую странную вещь: ракета подлетает, а потом резко идет вверх. Невозможно объяснить, почему. Видимо, у них там какая-то установка была. А сейчас, говорят ребята, которые занимаются этими делами, у них едут танки Т-62. Сейчас уже хуже техника у русских.
Сталкивались ли вы с тем, что российские военные мародерили?
- В поле возле Рогани, где они стояли, после того, как их разбили, мы видели старые советские ковры, которые у нас часто висят на стенах или лежат на полу. Они их взяли не просто для того, чтобы утеплиться или еще что-то, они их смотали и скотчем завернули. То есть они ковер готовили для того, чтобы вернуться с ним домой. Разве это не показатель мародерства, что такую, казалось бы, обычную вещь, которую он может купить, тем более, что он поехал за деньгами, он ворует?
Я думаю, что их сюда отправили и разрешили творить все, что они захотят. Ощущение безнаказанности делало свое. Он думал украсть, убить, изнасиловать. Вы знаете, что даже на той же Малой Рогани были случаи, когда они насиловали женщин, девушек.
На деоккупированных территориях люди рассказывают, что наиболее жестокими были военнослужащие из так называемых "ЛДНР". Так ли это?
- Это действительно так. Но есть и другая интересная ситуация. Знакомые из Купянского района, они эвакуировались уже, рассказывали, что когда приезжают солдаты российской федерации и на блокпосту стоят эти мобилизованные из "ЛДНР", то россияне, мягко говоря, их бьют и кричат: "Из-за вас мы здесь". Россияне презирают людей из"ЛДНР". Эвакуировавшаяся девушка рассказывала, что сами российские солдаты советуют объезжать блокпосты, где стоят солдаты из "ЛДНР". Мол: "Не едьте через тот блокпост, там стоят эти обезьяны из банановых республик".
По факту, кто может быть мобилизован в ряды этих "республик"? Алкоголики и пьяницы! Если там показывают какого-то одного учителя русского языка, который в быту дома разговаривает на украинском, то все остальные - это отпросы общества, которые дорвались и удовлетворяют свои потребности, скажем так, не по пирамиде Маслоу.
Влияет ли на войну оружие, которое Украине передают иностранные партнеры?
- Конечно, влияет. Если сначала у россиян в пропагандистских передачах говорили о "Джавелинах" и NLAW, то сейчас разговор только о HIMARS. То есть это ощутимо доставляет неприятности. Если бы у нас количество HIMARS достигло штук 150, я думаю, эту войну можно было бы закончить в считанные месяцы. Поэтому западное оружие в любом случае влияет. Все поставки, что идут на армию с запада, имеют определенный вес, как тот же самый Ленд-лиз во время Второй мировой войны для Советского Союза.
Какова динамика обстрелов в последнюю неделю на фронте?
- По моим подсчетам, несколько уменьшилось количество обстрелов. Связываю это с хорошей работой HIMARS. Они уничтожают их пункты снабжения.
Как настроение в окопах?
- Настроение гораздо позитивнее, чем было в первые недели.
Что сделаете сразу после победы в войне?
Даже не знаю. Пожалуй, как и все, вернусь домой, отдохну нормально. Какие могут быть планы? Планы до конца войны – выжить и сохранить свой личный состав.
Читайте также: Гендиректор Александр Кривоконь: Россияне сбросили на Харьковский авиазавод бомбы ФАБ-500
