В Харьковской области продолжается контрнаступление и деоккупация территорий. Одними из первых, кто заходит на освобожденные от россиян территории, являются работники ГУНП Украины в Харьковской области. Они и становятся первыми постоянными представителями украинской власти в громадах, которые находились под контролем россиян последние полгода. Сотрудники полиции с начала вторжения России начали выполнять нетипичные для себя функции, в том числе отражали агрессию Вооруженных Сил россии.

О том, как харьковская полиция проявила себя за 7 месяцев войны, о расследовании в Изюме, о французских следователях, которые едут работать на массовом захоронении, о других захоронениях в Харьковской области, отношении россиян к трупам своих солдат, пыткам, о военных преступлениях, а также о целях армии путина – интервью "Думки" с начальником ГУНП Украины в Харьковской области генералом Владимиром Тимошко, которого назначили на должность в первые часы полномасштабного вторжения 24 февраля 2022 года и под руководством которого полиция Харьковщины отработала ровно 7 месяцев войны.

Полиция на войне

Прошло ровно 7 месяцев с момента назначения Вас на должность начальника полиции Харьковской области. С такими датами поздравляют в полицейских кругах?

– Нет. Нельзя поздравлять только по одной простой причине – слишком много беды за эти 7 месяцев, слишком много потерь, слишком много горя Украине. Украина плачет все семь месяцев. Объективно, о каком поздравлении можно говорить. Поздравлять будем друг друга в День победы. Даже не в День победы, это не День победы. Я, наверно, сейчас понимаю, почему люди после Второй мировой войны долго не праздновали День победы. Потому что это День памяти погибших. И это верно. Они заслуживают, чтобы их помнили, потому что они умерли только потому, что они жили на какой-то территории, в данном случае это территория Украины, и так распорядился кто-то, что именно на нашей территории, не заслужившей такого отношения к себе, столько смертей за это время. Поэтому о каком приветствии может идти речь.

Я бы променял эти 7 месяцев начальника ГУНП на час, одну минуту мира. Я бы променял свое генеральское звание на одну минуту мира. Я бы променял свой Орден Богдана Хмельницкого на минуту мира. Я бы был готов поменять все, что вышло за эти 7 месяцев, на одну минутку мира. Но, к сожалению, это невозможно.

Прямой вопрос: сожалеете ли вы о том, что согласились в первый день вторжения россии возглавить полицию фронтовой области?

- Ни на секунду не жалею! Я фаталист по натуре. Я считаю, что если руководство страны тогда решило так, если я приехал сюда и так все произошло, наверно, так должно быть. Я харьковчанин, для меня это город дорогой, для меня это любимый город в мире, для меня это родные люди. Я знаю, за что я воюю, я знаю, почему я здесь.

Действительно, у меня была, скажем так, довольно престижная должность в иерархии правоохранительной системы Украины вообще - начальник Управления Главного следственного управления Государственного бюро расследований по расследованию уголовных правонарушений, совершенных правоохранителями и судьями. Это достаточно престижная должность. Но я понимал, почему я еду сюда, для чего я сюда еду. Я не ставил каких-либо карьерных целей. Но война и то, что с 24 февраля происходит, для любого нормального человека не ставит каких-либо конъюнктурных целей, не ставит целей, которые до войны можно было назвать амбициозными, а ставит нормальные цели. У всех украинцев сейчас одна цель – победить, закончить войну победой и никак по-другому. Поэтому я ни на секунду не жалею, что я принял это решение.

Владимир Тимошко / Фото: Depo.Харьков

Знали ли Вы 23 февраля, что на следующий день начнется вторжение?

– Как вся страна, я надеялся, что его не будет. Харьков – половина населения имеет родственников в Белгороде. Белгород – половина населения имеет родственников в Харькове. В России достаточно большое количество этнических украинцев. В Украине достаточно большое количество этнических россиян. Но мы разные ментально. Это то, в чем путин ошибся: мы очень разные ментально. Украина и Россия – это совершенно разные страны, это совершенно разные народы, это совершенно разные нации.

Но до 24 февраля все-таки оставалась надежда, что не будет открытого вторжения. Я лично не верил в это. Я думал, что, возможно, будет обострение на Донбассе. Я думал, может быть, будет вторжение в регионе Донбасса. Но я никогда не думал, что это будет ковровая бомбардировка, что будет уничтожаться мирное население во многих городах, я никогда не думал и не мог даже себе представить, что будет Северная Салтовка, я никогда не мог предположить, что будет Буча, Ирпень, Изюм. Этого никто не мог представить в XXI веке.

Как за 7 месяцев показала полиция Харьковской области?

– Я горжусь. Для меня честь в этот период возглавлять этот коллектив. Полиция Харьковской области проявила себя с лучшей стороны. Если до 24 февраля полицейского либо не уважали, либо боялись, то сейчас полицейского уважают и в полицейском видят человека, который оказывает помощь. Сейчас полиция, в основном, на деоккупированных территориях выполняет функции, не предусмотренные законом "О Национальной полиции".

Кто такой сейчас полицейский для людей в Изюме, Купянске, Волчанске? Это человек, через которого идет общение с внешним миром. В этих городах после деоккупации не было электроэнергии, телевидения, радио, связи нет. Из-за полицейского люди на только что деоккупированных территориях узнают о том, что происходит во внешнем мире. Полицейский привозит им гуманитарку, полицейский помогает во всех вопросах, к которым ранее полиция не имела никакого отношения. Нужно восстановить паспорт – к полицейскому, нужно восстановить техпаспорт на машину – к полицейскому, нужно сказать, что россияне что-то украли – к полицейскому, нужно рассказать о том, что россияне совершили преступления – к полицейскому, нужно попросить гуманитарную помощь – к полицейскому. Мы заходим первые, сразу же по ВСУ. И после этого уже входят другие органы власти.

Сейчас мы совершаем поквартирный и подомовый обход на всех деоккупированных территориях, опрашиваем каждого человека, который жил на той территории, фактически проводим перепись населения. Цель – узнать, какие потребности есть, потому что много инвалидов, много людей, лишенных абсолютно всего. Делаем учет этих людей и передаем сведения военной администрации. И уже по тем сведениям, которые предоставляет полиция, военно-гражданская администрация рассылает гуманитарную помощь.

Вторая цель – узнать о том, какие преступления были совершены, относительно кого, кем и когда. Вносим в ЕРДР все абсолютно заявления подаваемых людей. Будь то кража вещей, будь то убийство, будт то пытки.

Что именно Вам за эти 7 месяцев было самым трудным?

– Самым тяжелым за эти месяцы было не допустить паники среди людей в первые дни агрессии. Чтобы жители видели, что есть власть. Потому что многие люди, когда приходит беда, теряют веру во все. Если люди теряют веру во все, за этим последуют все самые тяжелые последствия, которые только могут быть. Самым трудным было доказать людям, что нужно верить власти, что власть есть, что они не брошены, что они не забыты, что помощь будет. Первые дни агрессии – с 24 февраля по 1 марта – это самые тяжелые дни. Не спала вся полиция. Один из поводов гордиться полицией Харьковской области, что все встретили вызовы с честью.

24 февраля в 4:00 я еще не являлся начальником ГУНП Украины в Харьковской области. В 8 часов я был в кабинете главы Национальной полиции. Единственное, что сказал мне глава Национальной полиции: "Харьков сдавать нельзя". Я сказал, что Харьков не сдам. И с этими словами я уехал в Харьков. В 13.30 я уже был в служебном кабинете начальника ГУНП. Когда я приехал, всем сказал, что Харьков сдаваться не будет. Все, кто боится, или по каким-то причинам считает, что не хочет в этом участвовать, может написать рапорт на увольнение и уйти, а те, что со мной, должны остаться. Я горжусь, что все остались.

Но небольшое количество сотрудников полиции, которые не явились на работу 25-27 февраля, были все уволены. Это 111 человек из более 5 тысяч личного состава во всей Харьковской области. Из более 5 тысяч человек 111 человек – это очень мало. Поэтому я горжусь харьковской полицией.

Руководство полиции Харьковщины в первые дни вторжения / Фото: Фейсбук

Массовые захоронения в Изюме

Завершилась эксгумация тел на месте массового захоронения в Изюме. Какие предварительные результаты уже понятны?

– Прямо сейчас понятно следующее: у россиян нет никаких правил, никаких ограничений, никаких сдерживающих факторов вообще. Даже во время Второй мировой войны у немцев они были. Какая-то солдатская и офицерская честь, все же допускавшая какое-то уважение к противнику. Сейчас нет никаких правил, никаких ограничений. Это реально варварский народ без единого морального устоя, без каких-либо моральных правил.

Они ведут себя так только с украинцами?

– Они так относятся ко всем. Это дело не в Украине. Они ненавидят весь мир. Они ненавидят за то, что кто-то живет лучше их. Они ненавидят просто за то, что кто вообще живет. Это люди, получающие удовольствие от самого факта пыток. Они же пытают не ради получения информации, а ради удовольствия. Им интересен процесс. В 99% случаев им просто увлекательный процесс. Это подтверждает Изюм. Они пытали людей, которые не могли им предоставить никакой информации. Они пытали их ради удовольствия. Это маниакально. Они убивали людей просто потому, что имели такую возможность. Это маниакально. Они убивали людей не потому, что те сделали им что-то плохое, а только потому, что у них была такая возможность.

Очень много тел со следами насилия. Очень много тел, по которым мы можем говорить, что люди были расстреляны.

Я вспоминаю Катынь, при коммунистах это скрывалось очень долго. Почему? Беспричинное убийство. Зачем тогда убили тысячи поляков? Они разве готовили против Советского Союза какой-нибудь мятеж? Нет! Они угрожали чем-нибудь Советскому Союзу? Нет! Они могли чем-нибудь помешать Советскому Союзу? Нет. Зачем их убили? Их убили ради удовольствия. Просто показать, что они могут. Кстати, россия стесняется этого преступления. И это показательно.

Как расстреляли тогда поляков, то же сейчас происходит с украинцами. Один в один. Это геноцид, чистейшей воды геноцид. Это мое мнение. Они убивают всех, кто ассоциирует себя с Украиной. Если человек называет себя украинцем – значит, он бандеровец. Человек говорит на украинском языке – он бандеровец. Они отвергают существование всей украинской нации как таковой!

Читайте также: Глава Харьковской ОВА Олег Синегубов: За 200 дней войны ВСУ показали, что умеют бить "вторую армию мира"

Многие ли эксгумированные тела в Изюме уже опознаны?

– Не много. Есть часть, которую мы идентифицировали, у которых мы понимаем фамилию, имя, отчество, но сегодня большая часть пока не идентифицирована. Работают ДНК-лаборатории. Также мы через средства массовой информации распространяем контакты, по которым люди, потерявшие своих близких, могут проверить, нет ли их среди эксгумированных тел. Мы максимально стараемся установить всех.

Массовое захоронение в Изюме / Фото: Юрий Ларин

Есть ли в Изюме другие массовые захоронения граждан?

– Пока что говорить об этом рано. Мы можем констатировать это, когда такой факт будет установлен. У нас есть информация о том, что в Изюме есть еще места захоронения. Что такое массовое захоронение в понимании полиции? Массовое захоронение – это более 2 человек в могиле. У нас есть информация о том, что в районе Изюма еще находится захоронение, в котором находится более 2 тел. Однако мы проверяем эту информацию. Во-вторых, территория массово заминирована. Если мы заранее будем давать какую-либо информацию, мы можем подвергнуть опасности журналистов или родных, которые захотят проверить эти данные, придут и подорвутся. Мы этого не хотим, поэтому раньше времени ничего не публикуем. Нам жертвы не нужны. В этой войне и так достаточно жертв, чтобы мы еще рисковали жизнями других людей.

Появилась информация, что над расследованием в Изюме будет работать группа следователей из Франции. Соответствует ли это действительности?

– Да. Мы, включая полицию, будем их сопровождать. Будем надеяться, что в связи с работой этих французов мир больше узнает о том, какие преступления совершены в Украине, больше узнает о том, что те же преступления, которые совершались в 1939-1945 годах, совершаются и сейчас, что путин и Гитлер – это одно и то же лицо, они ничем друг от друга не отличаются. Мы надеемся, что это произойдет.

Установлены ли личности командиров россиян или гражданских лиц, причастных к массовым захоронениям в Изюме? Готовится ли подозрение?

– Мы работаем в этом направлении. Есть понятие "тайна досудебного расследования", я не хочу прикрываться этой фразой. Но эту информацию можно дать только после того, как будет объявлено подозрение этим лицам. У нас есть сведения и о причастных к этому военнослужащих российской федерации, и о местных коллаборантах, по показам которых людей бросали в пыточные. Все это у нас есть. Мы будем заявлять об этом только после того, как будут объявлены уведомления о подозрении. Это могут быть и военные, и гражданские.

Следователи полиции Харьковщины на месте массового захоронения в Изюме / Фото: Юрий Ларин

Деоккупированные территории Харьковской области

Есть ли еще массовые захоронения граждан Украины в Харьковской области, кроме города Изюм?

- Работаем сейчас на всех оккупированных территориях. Это Изюм, Шевченково, Купянск, Двуречная, Балаклея, Волчанск, Золочевский и Дергачевский районы. На всей декупированной территории. У нас есть данные, что в некоторых из этих мест могут быть захоронения наших граждан, убитых русскими в период оккупации. Но опять же мы сейчас не заявляем об этом только по одной причине – безопасность.

Есть ли захоронения россиян?

– Да, есть сейчас место в Харьковской области, населенный пункт, где находится около 50 тел убитых российских военнослужащих. Мы каждого из них с поля боя забираем, следователь отбирает ДНК, чтобы в дальнейшем родственники могли идентифицировать члена своей семьи и похоронить тело. Мы не варвары, мы будем отличаться от них. Мы не поступаем с телами россиян так, как они поступают с нашими.

Они не просто часто бросают своих, они их всегда бросают. Это важно. С 24 февраля мы постоянно сталкивались с тем, что россияне бросали на поле боя всех своих убитых. У нас единичные, очень редкие факты, когда они возвращались за своими погибшими. Как правило, в 99% случаев это массовые случаи, они бросают своих убитых. Более того, они не хотят забирать их. Это может быть связано с выплатами, со скрытием информации о количестве погибших, с чем угодно, но это факт, который у нас четко доказан. Россияне своих убитых с поля боя не забирают!

Какие на деоккупированных территориях полиция выявляет общие признаки пребывания россиян?

- Общий признак – во всех районах они массово грабили. Если какое-то государство хочет захватить территорию и присоединить к себе, то, наверное, не станет ее уничтожать, поскольку в будущем нужно использовать эту территорию: заводы, фабрики, административные здания и т.д. Во всех селах, поселках, городах, занятых русскими, – массовые грабежи и уничтожение всего, что там есть. Создается впечатление, что они реально зашли пограбить, забрать и уйти, как в 13-14 веках Орда заходила, грабила и уходила. Орда не ставила своей целью захватить территорию, они не думали там жить. То же самое и сейчас. Россияне уничтожают все. Это характерно для всех территорий, где они находились.

К примеру, Липцы – это направление Белгорода. В Липецком отделе полиции, когда мы вошли, там не было ни одного стула. Это можно показать, посмотреть. Нет вообще ничего. Разграбленное все, сняли даже розетки. И куча мусора.

Изюм освобождали за два дня. Россияне были не готовы к тому, что их выбьют из Изюма. В Изюмском райотделе полиции из комнаты отдыха начальник райотдела вынесли унитаз. Это фото известно всему миру. Также нет ни одного стула и стола. Вынесли все. Вопрос: как вы собирались обустраивать эту территорию и планировали жить на ней. Это характерно для всех: массовые мародерства, массовые грабежи, массовые кражи.

Кроме этого, в каждом более или менее крупном населенном пункте было от одной до нескольких пыточных. Как они это называют, места фильтрации. Туда попадали все, кто не понравился по каким-либо причинам. Это не обязательно те, кого подозревали в связях с ВСУ или с правоохранительными органами Украины. Туда могли попасть за то, что просто не понравились кому-то на улице, кто-то "неправильно" посмотрел, зашел на территорию, где не должен быть. Причины попадания туда любые, часто даже бытовые.

В каждом из этих мест, как правило, применялись пытки. Причем пытки серьезные, применявшиеся нацистами во время Второй мировой войны. Это электрический ток, воздействие на гениталии, вырывание ногтей. Есть пыточные, где напильником спиливали зубы. Этого не делали даже фашисты.

Незаконная тюрьма оккупантов в Балаклее / Фото: Юрий Ларин

Если брать обобщенно, кого из гражданских убивали россияне?

– Всех.

Есть ли какая-либо общая черта у их жертв?

- В том-то и дело, у них абсолютное было бесправие. Мог быть убит любой человек. Это мог быть фермер, не давший технику. Это мог быть местный житель, который вышел на улицу и не так посмотрел. Это мог быть местный житель, подозреваемый, что у него родной в ВСУ. Это мог быть пленный солдат ВСУ. Это мог быть кто угодно, потому что не было правил и не было порядка.

Много ли в Харьковской области на деоккупированных территориях пропавших без вести лиц?

- Да, много. Каждый день фиксируем. В последнее время вообще увеличилось количество заявлений о пропавших без вести. У многих людей нет связи с близкими. Многие начали заявлять, что их родные исчезли. За день минимум десяток заявлений о пропавших без вести, это минимум. У нас зарегистрировано уже более 1000 человек, пропавших без вести с 24 февраля. И сейчас мы очень многое регистрируем.

Как остро стоит проблема разминирования территории в Харьковской области?

– Я думаю, что Харьковская область на данный момент - наиболее загрязнена в плане мин область в Украине. К сожалению, заминировано все полностью. Сейчас взрывотехники и наши, и ГСЧС работают одной командой. Они прежде всего разминируют критическую инфраструктуру: дороги, по которым мы движемся, помещения, где находятся ГСЧС, полиция, больницы, объекты энергоснабжения, водоснабжения, потому что первоочередная задача – подключить электроэнергию.

Они миновали абсолютно все: от входной двери в административное здание до входной двери в туалет. Они минируют все, где, по их мнению, может взорваться человек. В Циркунах были заминированы даже детские кроватки в детском саду.

Какие наиболее типичные военные преступления россиян в Харьковской области?

- Пытки и расстрелы как мирного населения, так и военнослужащих.

Как полиция выявляет и борется с коллаборантами, которых в Харьковской области оказалось большое количество?

– Я скажу, что безумного количества коллаборантов нет. Они есть, но поверьте мне, что эту войну мы бы давно проиграли, если бы количество коллаборантов было больше половины. Их все равно мало.

Во-вторых, коллаборанты делятся на две категории: идейные и за деньги. Так вот, слава Богу, из 10 коллаборантов только 1 является идейным, то есть действительно верит в россию, в "русский мир" и все делает по идейным соображениям. А остальные 9 делают все за деньги. Это маргиналы, люди ущербные в каком-то плане, саме низкие слои населения. Если бы пришли сомалийские пираты, они бы и им помогали, если бы те платили деньги.

На прошлой неделе в Харькове после обстрела обнаружили обломки ракеты иностранного происхождения. Установлено ли, что это за ракета?

– Мы предполагаем, что это дроны, которые россия закупила в Иране.

Иностранная маркировка на боеприпасе россиян в Харькове / Фото: Сергей Болвинов

Преступность в Харьковской области

Как обстоит дело со стандартной преступностью в Харьковской области?

– Нужно констатировать с 24 февраля значительное уменьшение количества общеуголовных преступлений. В марте были дни, когда в Харьковской области не было зарегистрировано ни одного преступления вообще. Это очень редкие дни, но за 30 лет независимости это было впервые. Мы работали круглые сутки всегда. Почему так? Это связано с внутренним движением людей. Также нужно отдать должное, что люди объединились во многом. Люди, которые раньше могли себе позволить какие-то бытовые преступления, их сейчас просто не позволяют себе. Так мы побеждаем в этой войне – люди объединились, количество преступлений стало меньше.

К чему нужно готовиться харьковчанам после мобилизации на россии?

– Ни к чему. Мы к этому уже готовы. 24 февраля, когда каждый украинец принимал решение, сдаться или принять бой, вся Украина приняла бой. Мы ведь не знали, сколько солдат находится с той стороны – миллион, два или пять. Как это значение имеет сегодня? Это что повлияет на решение Украины защищаться или нет? Не повлияет. Решение принято и обжалованию не подлежит. А с той стороны будет миллион, два или три... Важно не то, насколько много стоит напротив тебя, важно, кто с тобой находится рядом!

Читайте также: Руководитель прокуратуры Харьковщины Александр Фильчаков: В Изюме эксгумировали много трупов со следами пыток