Быть ли заключенным на фронте, решают чиновники Министерства юстиции, Министерства обороны, президент и депутаты – те, кто абсолютно ничего не знают о жизни в заключении. Идея привлечь осужденных преступников к военным действиям совсем не нова. "Штрафбаты" во времена Второй мировой, французский "иностранный легион", и "зэки" в рядах оккупационной армии – это все реальность. Казалось бы, опытный преступник, отчаянный и дерзкий, привыкший к опасности и умеющий приспосабливаться к любым условиям – идеальный солдат. Так ли это?

Автор пообщался на эту тему с харьковчанами, имеющими опыт "отсидки".

"На зоне и пожар – развлечение"

Александр Ш., Холодная Гора, 58 лет (из них в заключении – 15 лет), предприниматель.

"Что может заставить заключенного пойти на фронт и рисковать своей жизнью? "Патриотизм" – сразу нет. Преступное сообщество вне политики. Весь интерес к политической возне можно свести к новым редакциям Уголовного кодекса и возможности амнистии в случае каких-то значимых событий.

Практически любой сиделец с легкостью "расскажет", как он "любит родину" и что готов "жизнь отдать за нее", если ему это будет выгодно. Уметь "рассказывать" и убеждать – неотъемлемая часть системы выживания для "зэка".

Вся иерархия, упрощенно, без жаргонных терминов, это небольшое "авторитетное" количество на верху, массовые "середняки" и изгои в самом низу. Все просто и честно. Система существует так с позапрошлого века, и будет существовать, при любой власти.

По факту именно верхушка тюремного сообщества наиболее подходящая для условий ведения боевых действий. Это инициативные, смелые и не глупые люди, с жесткими принципами, в основном профессиональные преступники. И срока, как правило, весомые. Но именно этой небольшой прослойке тюремного общества нет никакого смысла идти на войну. Если ты "в авторитете", на "зоне" у тебя есть все. То есть абсолютно все, вплоть до наркотиков и даже женщин. В еде и своеобразном комфорте в пределах зоны, точно недостатка нет.

Массовые "середняки" – это, как правило, люди, оказавшиеся вне закона случайно, срока небольшие. Цель – побыстрее и поспокойнее отсидеть и уехать домой заниматься привычными делами.

"Изгои", низшая каста неприкасаемых. Вот кому "за забором", как в аду. Хотя бывают индивидуумы, которым это нравится…

Для низшей касты тюремного сообщества вырваться на волю на любых условиях – это мечта. Но это в основном опустившиеся, загнанные люди. Их удел "на зоне" – вечное унижение и подчинение. Не самый лучший вариант для "штурмовика".

Конечно, есть масса исключений, социальные границы не такие четкие, как раньше.

Как ни странно, серьезным мотивом для вербовки на войну может быть банальная скука! Там хватает активных людей, которые пойдут воевать только потому, что на зоне ничего не происходит: "В тюрьме и пожар – развлечение". Как они будут воевать – вопрос открытый".

Сообщество внутри исправительных учреждений – это абсолютно закрытый социум со своими законами. Там слово "авторитета" значит намного больше, чем слово министра или президента. Там невозможно притворятся храбрым или просто выглядеть смелым – все на виду, все становиться явным со временем, а статус в тюремной иерархии получают сугубо "за заслуги". Понять, кто и на что способен в этом своеобразном сообществе могут лишь посвященные.

"В бой шли не "За Родину", а за свои принципы и свою веру"

Анатолий Б., Салтовка, 67лет (из них в заключении – 18 лет), пенсионер.

"Довелось мне в 1980-х общаться с дедушкой, бывшим харьковским карманником. В 1943 году, имея срок 5 лет, поехал он из лагеря на Урале воевать на фронт в штрафбате. Запомнился его рассказ:

"В те времена воровская идеология была мощная. И "ломали" нас, и убивали, но принципы были важнее. По "воровскому закону" есть строгий запрет на любое сотрудничество с властями. Но именно благодаря воровской идеологии и шли воевать! Решил, например, авторитетный вор по каким- то своим причинам пойти в штрафбат воевать. Нарушение воровских принципов! Но у него, у вора, авторитет и вес такой, что вслед за ним еще многие идут.

На фронте в подразделениях, не смотря на "командиров" и "комиссаров", порядки оставались те же, что и на зоне. Младших командиров выбирали сами. Если нам назначали командира отделения, а он оказывался гнидой, такой жил до первой атаки.

В бой, на пулеметы и под танки шли не за командиром и не "За Родину". Шли за свою "идею", за свою веру. Ведь среди своих как: если сломался, если дал "слабину" и струсил – потерял авторитет. А авторитет, имя, статус – это единственное, чем по-настоящему дорожили. Вот и шли на смерть".

Штрафбаты во время войны формировали полностью из уголовников. Там были "все свои", для бойцов были понятны правила и условия. Это особо было важно в бою. По слухам, штурмовые отряды из уголовников в оккупационной армии формировались по похожим принципам.

Как поведет себя человек, совсем недавно покинувший тюремное общество и попавший в коллектив обычных военнослужащих? Как примет новые условия и правила? Возможно, именно тюремный опыт позволит максимально быстро адаптироваться и стать успешным воином. Или наоборот. Наверное, к таким людям нужен особый подход, отличный от обычных бойцов. Будет ли кто-то искать такой подход, будет ли на это время и возможность – вопрос.

"Привычка подчинятся пригодилась в армии"

Евгений К., Новые Дома, 36 лет (из них в заключении – 5 лет), боец ВСУ.

"У нас все "зоны" сейчас "красные". То есть решает все администрация и "актив" – это те зэки, которые работают на администрацию. Хочешь без проблем досидеть свой срок – просто подчиняйся, не высовывайся, делая, что говорят. Идеологии, в смысле воровской, нет никакой. Иерархия тоже очень условная. Конечно, всегда есть кто-то более сильный или богатый (деньги там тоже решают все), и всегда кто-то будет наверху, а кто-то внизу. Вся "воспитательная работа" сводится только к одному – подчинение. Наверное, сейчас в армии мне больше всего пригодилось именно это – привычка подчинятся и выполнять приказы".

В нашей стране по-прежнему система исправительных учреждений работает только на "ломку" человека, личности. Возможно, в нынешней полномасштабной войне, которую ведет Украина, и необходимы просто исполнители, беспрекословно выполняющие приказы. Но будет ли тот кураж и боевой азарт, личная инициатива, которой так славились штрафные части во времена Второй мировой войны?

По предварительной информации, если законопроект о призыве заключенных будет одобрен, на фронт пойдут те, кто годен и имеет личное желание. Не будет ли так, как с общей мобилизацией? Когда важнее всего было количество, а не качество. Догадаются ли законотворцы спросить мнение не чиновников и не работников тюремных администраций, а самих заключенных? Чтобы на фронт попали не те, кто просто хочет "на волю", а те, кто реально может достигнуть успеха на поле боя. Есть сведения, что при отборе заключенных в российских колониях принимали во внимание мнение лагерных авторитетов, а кандидатуры зэков из касты "отверженных" даже не рассматривались. Примут ли это к сведению законодатели – также вопрос открытый.

Читайте также: Городские легенды: Загадочные смерти четырех уголовных авторитетов из Харькова

Уличные мошенники: Какие старые преступные схемы возвращаются в Харьков

Самооборона в военное время в Харькове: Что выбрать и как не стать жертвой