Как "хорошие русские" превращают нас в "хорошую россию"

Я не помню дословно, но на вопрос "удивились ли Вы 24-го февраля?" эта девушка только фыркнула: "Конечно, нет. Из истории моей семьи, истории моей страны я знаю, что такое россия. Конечно, я ожидала, что будет полномасштабная война и, понятное дело, мы все к ней годами готовились".

Я не из тех, кому надо объяснять, что война началась не в феврале. И якобы не из тех, кто не знает истории. Я имела свои опасения и тревоги, я даже в некотором смысле ждала войну, но я ждала войну-обострение, а не войну-геноцид. Когда же я услышала ее ответ ("Конечно, я ожидала, понятное дело, мы готовились..."), — моей первой эмоцией была зависть. Я ужасно ей позавидовала. Я завидовала тому, что какой бы страшной не была ее картина мира, она не разлетелась на осколки, как у многих, она даже не пошла трещинами, как у меня. Ей не пришлось задаваться вопросом "как и почему это оказалось возможным? Что я проглядела? Где я повелась на чужой нарратив?", не пришлось заново составлять окружающий абсурд в хоть немножко последовательную историю.

Я не буду оригинальной, если скажу, что нынешняя война — это в том числе война цивилизаций и война нарративов. Критикуя очередного западного политика, мы говорим "вот долбач, тиражирует пропагандистские нарративы". То, что российские нарративы до сих пор путешествуют по инфопространству, безусловно, представляет для нас опасность. Но самую большую опасность я вижу не там, где рассказывают по методичке уже существующие нарративы российского первого канала, а там, где создаются новые нарративы, где пытаются объяснить нынешние события заново. Потому что на обновленный национальный миф и на новый исторический нарратив есть огромный спрос, — хотя до сих пор и не артикулированный и не осознанный, пока все заняты физическим выживанием или проверкой, пережили ли близкие очередной ночной обстрел.

И этот спрос рождает предложение.

17 июня 2022 года поэтесса, литературовед и переводчица Галина Крук выступила на открытии 23-го Берлинского поэтического фестиваля с блестящей речью "Мне жаль, что поэзия не убивает". Я очень советую прочитать ее полностью.

Мне и до того было понятно, почему на создание нового нарратива (или хотя бы корректировки старого) есть такой общественный запрос. Десятки знакомых задают себе вопрос: "Как это стало возможным? Почему все так? За что? Что дальше?" И можно раздражаться, называть их недальновидными, но, давайте честно, это чуть ли не треть страны. Мало кто из моих знакомых верил, что все это возможно.

Поэтому кто-то должен предлагать ответы на подобные вопросы. И обычно это делают поэты, историки, режиссеры, писатели, художники и философы. Проблема же заключается в том, что сейчас никто или почти никто из них не способен делать это так же качественно и полно, как в мирное время. Я не объясню это лучше, чем удалось Галине: "Война делает все однозначным настолько, что места для поэзии практически не остается. Только для показания. (...) Поэзия (...) приобретает очень своеобразные формы-спонтанной молитвы, скупого свидетельства, лямента или даже проклятия врагу".

Поэтому все, кто физически или эмоционально погружен в войну, ограничены названными жанрами: молитвой, ляментом, свидетельством или проклятием.

"А вот кто сейчас пишет красивую и глубокую поэзию для вечности о войне — это наши российские коллеги, — продолжает Галина, — в безопасном месте, в эмиграции, не под обстрелом, не забывая о творческом поиске и без отвлечения на грязь и гадость реальности. И ни одна сирена, ни один обстрел и ни один оккупант с автоматом или танком не мешает им сосредоточиться".

Я думаю, это наблюдение корректно не только для поэзии, но и для других форм осмысления или "работы с нарративом". Потому что все это требует определенной дистанции. Почти никто из нас не может себе этой дистанции позволить. Но некоторые из них — может.

Следующим логичным шагом был бы призыв "Давайте прекратим таскать русских в наше инфопространство!". Но я исхожу из того, что этого не произойдет. Если бы мы могли "просто перестать слушать русских", "просто не позволить им участвовать в создании или обновлении наших нарративов" — это бы уже произошло и, я так подозреваю, не месяц назад, а больше ста лет назад. Если бы "просто прекратить" было возможно, мы бы все "просто прекратили". Так же мы бы "просто перестали" курить, верить в псевдонауку, поддаваться на манипуляции подонков или вестись на финансовых мошенников. Но мы как человечество до сих пор пишем статьи и книги о том, как не допустить таких ошибок.

Американская исследовательница Джулия Дэвис, которая мониторит и анализирует российские сми, пишет о себе в профиле твиттера "Смотрю рос сми, чтобы вам не пришлось". Я посмотрела разговор Арестовича с Быковым ("чтобы вам не пришлось"). Я сделала много заметок, и посмотрю еще раза два, чтобы их упорядочить. Но пока — цитата:

ДБ: Но, понимаете, это [советский союз] — место, которое посетил Бог.

ОА: Безусловно.

ДБ: Советский союз был местом, которое посетил Бог.

ОА: Безусловно (...) и ничего лучше советского союза мы пока здесь, на этой территории, не придумали вообще.

(...)

ДБ: Как туда вернуться?

"Ни одна сирена, ни один обстрел и ни один оккупант с автоматом или танком" не мешает сосредоточиться Дмитрию Быкову, пока он задает себе вопрос "как туда вернуться?".

Так что нам тоже придется сосредоточиться.