Начальник региональной экоинспекции Андрей Сидоренко: В Харьковской области признаки экоцида обнаружили в нескольких местах

5 июня был Всемирный день охраны окружающей среды. И именно в этот день российская оккупационная армия обстреляла магистральный аммиакопровод в Харьковской области, что повлекло за собой утечку тонн химического вещества. На следующий день оккупанты взорвали Каховскую ГЭС, куда еще в октябре 2022 года они заложили взрывчатку.

Эта неделя для украинской экологии, пожалуй, стала едва ли не самой плохой с апреля 1986 года, когда произошла Чернобыльская трагедия.

В интервью изданию "Думка" начальник Государственной экологической инспекции в Харьковской области Андрей Сидоренко рассказал о потенциальных последствиях для природной среды от повреждения Каховской ГЭС и аммиакопровода Тольятти – Одесса, дал оценку обстрелам ХФТИ, подрывам дамб на Харьковщине и вреду от заминирования и сжигания лесных насаждений в Харьковской области.

Андрей Сидоренко / Фото: Думка

В эти дни Украина в очередной раз на слуху в мире из-за подрыва Каховской ГЭС. Понимаю, что это не ваша компетенция, однако, обладая специальными знаниями, как вы оценили бы серьезность этой катастрофы? Можно ли ее сопоставлять с авиацией на ЧАЭС, о чем тоже сейчас говорят?

- Аварию на Чернобыльской АЭС и подрыв дамбы Каховской ГЭС очень сложно сравнивать. Но масштабы этой трагедии достаточно велики как для людей, так и для природной среды. Есть определенные проблемы по подсчету ущерба природной среде. Следует понимать, какие именно природные ресурсы пострадали. Понятно, что это, прежде всего, земля. Но есть определенные виды природных ресурсов, которые, возможно, даже не будут восстановлены. Фактически мы говорим уже об экоциде.

Да, восстановление каких-то отдельных природных ресурсов невозможно. Это и водные биоресурсы, и дикие животные. Мы понимаем, что часть природно-заповедного фонда пострадала, некоторые виды, находящиеся в природно-заповедном фонде, возможно, не подлежат восстановлению.

Я могу сказать только о том, какие могут быть в перспективе последствия, но конкретно происходящее там мне известно только из средств массовой информации. Конкретно занимается Херсонское управление экоинспекции, создан Штаб по ликвидации последствий чрезвычайной ситуации, занимается Государственная экологическая инспекция в Киеве.

Специалисты могут сказать, станет ли это причиной проблемы с охлаждением атомной электростанции. Если, не дай Бог, уровень воды упадет за критический, какие последствия будут для атомных станций, мы не понимаем. Они могут быть даже больше, чем на Чернобыльской АЭС тогда было.

Разрушение дамб во время вторжения россии было и в Харьковской области. Насколько масштабны разрушения и ущерб для окружающей среды на Оскольском водохранилище?

– Если мы сравниваем с Каховской, то здесь трудно сравнить, масштабы совсем другие. Оскольское водохранилище было одним из крупнейших в Харьковской области. Сейчас его практически нет. Мы видим, что вред был нанесен серьезный. Есть потери биоресурсов, которые будут восстанавливаться десятилетиями, есть последствия для природно-заповедного фонда, есть потери других биоресурсов, которые восстановятся, но для этого потребуется очень и очень много времени.

Оскольское водохранилище после разрушения дамбы / Фото: Вечерний Харьков

Как ситуация с Печенежским водохранилищем?

- Там проблема меньше, если сравнивать с Оскольским водохранилищем. Но на Печенежском водохранилище был нанесен ущерб окружающей среде также.

Были ли затопления населенных пунктов в Харьковской области из-за разрушения дамб на Оскольском и Печенежском водохранилищах?

– Затоплений самых населенных пунктов у нас не было.

Имеет ли ситуация с Оскольским водохранилище признаки экоцида?

- Есть определенные признаки уничтожения некоторых видов биоресурсов, например водорослей, которые будут восстанавливаться очень долго, а может вообще не восстановятся. Потому признаки экоцида могут быть, но квалификацию должна давать прокуратура и правоохранительные органы.

Другое событие, которое сейчас у всех на слуху, это российский обстрел и повреждение магистрального аммиакопровода Тольятти – Одесса в Харьковской области. Как вы могли бы охарактеризовать этот случай?

– Считаю, что это тоже очень масштабная трагедия. Мы знаем о том, где произошел разрыв из сообщений СМИ. Официально мы не получали данные. Мы сейчас напрямую общаемся с предприятием, которое обеспечивает этот аммиакопровод. К сожалению, они тоже не имеют доступа к этому разрыву. Это территория ведения активных боевых действий, поэтому очень трудно установить конкретные места повреждения.

Утечка аммиака в Харьковской области / Фото: телеграмм Олега Синегубова

Сегодня в средствах массовой информации появилось, что уже второе было повреждение. Мы даже объем не можем посчитать. Вообще на этом промежутке, как сообщило нам предприятие, находится технический аммиак. Давление там сейчас нет, они перекрыли давление еще 24 февраля 2022 года. Но в трубопроводе остались технические остатки аммиака. Как сообщило нам предприятие, там до 700 тонн могло оставаться. Но сколько именно там осталось, мы не знаем и посчитать сейчас не можем. Мы даже не можем понять, какая площадь будет и загрязнения, и какие выбросы в атмосферу. Чтобы посчитать загрязнение земель, нам необходимо брать пробы, но пробу взять сейчас – это проблема.

Пока мы не взяли пробу, мы не можем ничего сказать. Все зависит от количества и объема. От этого зависит, какой был вред. Сейчас давать оценку ущерба мы еще не можем.

Какой ущерб окружающей среде Харьковской области нанесен за весь период ведения боевых действий?

– По состоянию на 1 июня инспекция провела 986 расчетов на общую сумму 340 млрд грн. Это то, что мы сегодня посчитали по всей области, начиная с 24 февраля 2022 года и до 1 июня 2023 года. У нас работа продолжается. Мы считаем суммы по всей области, где у нас есть доступ, не выделяя районы и города. Все эти случаи были весомыми. Загрязнение почв – это более 9 млрд грн, выбросы загрязняющих веществ в атмосферный воздух – почти 3,5 млрд грн, гибель животных, массовая гибель водных живых ресурсов в результате стремительного падения уровня воды – под 4 млрд грн, пожары в лесных насаждениях – около 3 млрд грн убытков.

Экоинспекция проводила исследования после обстрела "ХФТИ". Могли бы сказать, обстрел научного центра сейчас представляет какую-то опасность?

- Насколько мне известно, объект, который мог причинить действительно большой вред природной среде, которую можно было приравнять к экоциду, не пострадал. Но мне сложно об этом говорить, я не знаю точной информации, до нас она доведена не была. Возможно, российский обстрел ХФТИ действительно мог привести к экоциду. Поэтому прокуратура может квалифицировать это, я думаю, как покушение на экоцид. Но опять же, способы и методы доказывания – это работа следователей.

Государственная экологическая инспекция работает по результатам. То есть существует событие, например, загрязнение или засорение, мы увидели и работаем с фактом. Мы не можем гипотетически предвидеть возможные последствия. Это не работа экологической инспекции. Экологическая инспекция фактически фиксирует то, что уже произошло, и дает оценку произошедшему.

Последствия обстрела территории ХФТИ / Фото: Фокус

Уже больше года у нас запрещена охота. Можно ли говорить, что за время войны увеличилось количество животных? Или наоборот, мы можем констатировать большой ущерб лесному и охотничьему хозяйству?

- Мы можем сказать, что у нас есть ущерб лесному и охотничьему хозяйству. В тех местах, где мы можем попасть, мы не видим количество животных. Пока мы видим, что сейчас невозможно даже провести учет. Посещение лесов в Харьковской области опасно, заходить в леса слишком опасно. Сказать, что ситуация улучшилась, мы не можем. Однозначно, не может быть такого. Однозначно, причинен вред как животному миру, так и лесам. Особенно лесам. Даже если мы возьмем наш Изюм, там очень много лесов было сожжено во время вооруженной агрессии. Леса засорены минами и другими отходами военных действий. Животные также могут взрываться на минах. У нас были случаи, когда животные взрывались на минах "Лепесток".

Оценивала ли экоинспекция состояние Лесопарка сегодня, ведь там было большое количество "прилетов"? Или туда до сих пор нельзя заходить?

- Там есть разные части. Преимущественно туда нельзя заходить. У нас нет информации, проводилось ли там разминирование. Конечно, к нам обращаются по обследованиям для подсчета вреда природной среде либо сами субъекты хозяйствования, либо органы власти. Мы выезжаем туда, где можно.

Но есть и такие случаи, когда мы знаем, что есть ущерб, например, и на Муромском водохранилище, и на Травянском водохранилище, однако управление ГСЧС в Харьковской области дало нам информацию о том, что они там еще не разминировали. Мы понимаем, что есть первоочередные задачи по разминированию, а другие объекты будут обследованы позже. Но мы ничего не пропустим. Весь ущерб, нанесенный агрессором Украине, Харьковщине, мы посчитаем, и это будут достаточно большие суммы.

Харьковский Лесопарк / Фото: Харьковзеленстрой

Стали ли во время войны органы местного самоуправления в Харьковской области менее ответственно относиться к сбору бытовых отходов? В мае экоинспекция проводила рейд.

- Действительно, во время активных военных действий была проблема, что появлялись несанкционированные свалки. Мы провели рейд и увидели, что большое количество органов местного самоуправления применяют меры по их уменьшению или вообще ликвидации. Эта работа сейчас проводится. Мы видим на примерах многих территориальных громад, что они уже на сессиях принимали решение о создании временных свалок. Мы проехали и указали на несанкционированные свалки, дали определенный срок на уборку. Очень много громад отреагировало.

Но есть определенные проблемы у громад из-за отсутствия финансирования, потому что этот мусор необходимо вывезти, нужна техника, нужен ресурс. Не у всех этого достаточно. Нельзя сказать, что органы местного самоуправления стали менее внимательно относиться, они сталкиваются также с определенным количеством проблем ликвидации свалок. Мы настаиваем на том, чтобы находили методы, способы и ресурсы для ликвидации. Разные случаи есть, кто активнее берется за уборку, кто менее активно. Мы оштрафовали должностных лиц по таким фактам. По каждому случаю свалки были лица, привлеченные к административной ответственности. Это либо должностные лица, либо граждане, которые и сделали эти свалки.

Можете ли вы объяснить, почему в Харькове происходит кронирование и омоложение деревьев, на которое часто жалуются активисты? Является ли нарушением почти полное обрезание веток?

– Из тех обследований, которые делали мы, не совсем понятно, почему поднимается шум относительно деревьев. У нас, конечно, есть повреждение деревьев до степени прекращения роста или без степени прекращения роста. Обрезку или омоложение деревьев можно оценивать только по результатам. Был шум по поводу сквера "Стрелка", но мы видим, что деревья все восстановлены, они все зеленые стоят, и вопросов нет. Почему люди дают оценку, не имея определенного профессионального опыта относительно методов и способов обрезки, для нас не понятно. Конечно, если мы обнаруживаем нарушение порядка или способов обрезки деревьев, приводящих к прекращению темпа роста дерева, мы применяем штрафные санкции. Отдельные случаи у нас есть, но не в Харькове, а в области. Мы там привлекали лиц к ответственности.

Обрезанные деревья на набережной возле сквера "Стрелка" / Фото: Объектив

То есть, такая обрезка не несет угрозы для деревьев?

- Слишком общий вопрос: такая или не такая.

Когда остается ствол и несколько веток.

– Там должен быть основной ствол с определенным ветвлением с оставлением придаточных ветвей. Надо каждый случай рассматривать отдельно. То, что мы видели, что у нас были жалобы, пока с этими деревьями проблем нет. Хотя шум был. Когда дерево сохнет, тогда мы можем говорить об определенном вреде, нанесенном природной среде. Сегодня, по состоянию на сегодняшний день, мы не можем этого сказать. Необходимы конкретные случаи, и мы должны выехать. Если это подтверждается, тогда мы применяем санкции в отношении тех субъектов, которые это делали.

Каковы основные проблемы окружающей среды Харьковской области, которые создают сами жители региона?

- Во-первых, это несанкционированная порубка деревьев: и лесополосы, и лес. Боремся с этим, у нас постоянные рейды. Второе, у нас постоянные рейды по браконьерам, которые атакуют биоресурсы, вылавливают рыбу. Также мы проводим мероприятия по профилактике совершения административных правонарушений, а при обнаружении – применяем административные санкции и начисляем вред. Третье, есть проблема несанкционированных свалок. И еще одна проблема, четвертая, – сжигание. Это и поджог травы, и разведение костров, сжигание листьев, мусора. Это тоже определенная проблема, это приводит к засорению атмосферы. Это постоянно происходящие глобальные проблемы.

Радует то, что сейчас достаточно активно, мы проводили акцию "Зеленая весна", не дожидаясь завершения войны, идет высадка деревьев. Многие территориальные громады высаживают деревья, наши вузы тоже высаживают деревья, обновляют природу. Это положительный момент. Мы сами участвуем в этом. Инспекторы выезжают на подобные мероприятия.

Читайте также: Историк архитектуры Макс Розенфельд: Фостер предложил ряд проектов развития нового генплана Харькова