Руководитель нового отдела прокуратуры Елена Кравченко: В Харьковской области прокуратура становится человекоцентричной

На фоне роста числа лиц, ставших пострадавшими от вооруженной агрессии россии против Украины, отдел начал свою деятельность осенью 2024 года для предоставления широкого спектра помощи пострадавшим. Специалисты отдела тесно сотрудничают с государственными органами, общественными и благотворительными организациями, чтобы пострадавшие как можно быстрее получили необходимую поддержку.

О категориях лиц, которым может быть оказана помощь, разновидностях этой помощи, о том, в чем больше всего нуждаются пострадавшие в Харькове и области и о возможных факторах предвзятого отношения людей к помощи в интервью изданию "Думка" рассказала руководительница Отдела организации поддержки пострадавших и свидетелей Харьковской областной прокуратуры Елена Кравченко.

Почему отдел поддержки потерпевших и свидетелей начал свою работу в Харькове?

– Мы начали свою работу в сентябре 2024 года. Такие отделы созданы не только в Харьковской областной прокуратуре: еще восемь отделов функционируют в разных областях. Это преимущественно прифронтовые области, где есть необходимость в оказании помощи потерпевшим, свидетелям военных преступлений. Наш отдел создан по инициативе Офиса Генерального прокурора, где уже более года работает Координационный центр поддержки потерпевших и свидетелей. Вот почему возникла необходимость создания таких отделов в регионах. Мы понимаем, что Харьков и Харьковская область – это значительное количество внутренне перемещенных лиц, поэтому очень много потребностей есть у людей, и они нуждаются в помощи. Потому было решено создать наш отдел.

Реализацию каких задач ставит перед собой отдел?

– Прежде всего, это безопасность наших потерпевших, свидетелей. Мы стремимся, чтобы они чувствовали себя в безопасном пространстве и имели полную информацию о своих процессуальных правах в уголовном производстве, состоянии досудебного расследования, судебного разбирательства, имели актуальную информацию о возможности решения своих насущных потребностей. Это все наши первоочередные задачи.

Какие военные преступления подпадают под деятельность отдела?

– Чаще всего это, безусловно, обстрелы гражданской инфраструктуры. Оттуда повреждение домов и получение травм различной степени тяжести. Также есть мародерства, кражи и все остальное, но чаще всего наша работа связана с последствиями обстрелов.

Часто ли фиксируются случаи насилия по Харьковской области?

- О насилии мы можем говорить в контексте того, что происходило на оккупированных территориях. Конечно, у нас на сопровождении есть такие пострадавшие, их достаточно много.

Сколько всего пострадавших находится в работе с отделом?

- На сегодняшний день 118 пострадавших и свидетелей у нас на сопровождении – 100 взрослых и 18 детишек.

Отдел организации поддержки потерпевших и свидетелей оказывает помощь только гражданским или и военным?

– Мы работаем с гражданскими лицами. Единственное, "но" – это бывшие военнопленные, которые в плену подверглись пыткам, истязаниям, другому бесчеловечному обращению, и есть уголовное производство по статье 438. Таких лиц мы также можем взять на сопровождение. Также мы можем взять на сопровождение семью, где военнослужащий считается пропавшим без вести при особых обстоятельствах, но также если есть уголовное производство по поводу нарушения обычаев войны, и, возможно, известно, что он находится в плену, и там с ним происходит бесчеловечное обращение. Все остальные пострадавшие – это пострадавшие гражданские.

Где по статистике фиксируется больше преступлений: непосредственно в Харькове или области?

- Сложно сказать, потому что потерпевшие не всегда те, у кого сегодня случилась беда. Это лица, которые в целом пострадали с начала полномасштабной вооруженной агрессии и впоследствии узнали о работе нашего отдела. То есть, это и область, и город. К сожалению, по городу сейчас очень многое после прилетов пострадавших обращается. К сожалению, и тех, и тех много.

Какие есть потребности у пострадавших вследствие вражеских обстрелов гражданской инфраструктуры?

- Потребности у пострадавших очень широкого спектра. К примеру, у людей уничтожены документы, банально нет паспорта, потому что он сгорел или был потерян. Пострадавшим часто необходима медицинская помощь, потому что человек ранен. Нужна социальная, гуманитарная помощь. Очень много запросов по гуманитарной помощи, потому что люди теряют жилье, а с ним и возможность нормально существовать. Обращаются по разным потребностям. У нас бывают запросы от того, что в зимний период людям в области нечем отапливать дом, где есть семья с маленькими детьми, или пожилые люди, до запросов на корм для собаки. Поэтому стараемся помогать, связываемся с общественными организациями, благотворительными фондами и стараемся перенаправить людей для закрытия потребности.

Как работает механизм предоставления помощи пострадавшим в отделе?

– Мы осуществляем комплексное сопровождение потерпевших и свидетелей военных преступлений. Если человек пострадал, имеет статус в уголовном производстве и любые незакрытые потребности, которые самостоятельно закрыть не может, он может обратиться к нам. Мы возьмем такого человека под свое комплексное сопровождение.

Его мы всегда начинаем с подписания информированного согласия. Мы разъясняем человеку, что наш отдел работает сугубо конфиденциально, любая информация, которую мы узнали от человека, не будет разглашена без его согласия. В случае, если человек на это согласен, мы подписываем информированное согласие и начинаем работать. Мы делаем первоочередную оценку потребностей человека – запросы этому человеку нужно закрыть быстрее всего. Когда мы оценили потребности, конечно, мы планируем дальше, как и где мы будем организовывать закрытие. Там, где человек нуждается в консультативной помощи юридических вопросов, в рамках нашей компетенции мы разъясним и посоветуем ему, как быть. Там, где требуется более глубокое, профессиональное сопровождение, мы перенаправляем человека или к юристам-адвокатам бесплатной правовой помощи, или общаемся с общественными организациями и благотворительными фондами, в которых есть юристы, осуществляющие такое сопровождение. Далее начинается кропотливая работа по решению проблем каждого человека. Мы стараемся, чтобы человек, который обратился к нам за помощью, чувствовал себя в безопасности, чтобы ему было комфортно, спокойно. Очень много запросов сейчас о психологической помощи. Тогда мы пытаемся решить эти вопросы путем привлечения специалистов-психологов либо из общественных организаций, либо государственных медицинских учреждений. Этот запрос, к сожалению, сейчас очень актуален.

Какие виды помощи могут получить пострадавшие от специалистов отдела?

- Отдел организует юридическую, медицинскую, психологическую, социальную и гуманитарную помощь. В этих категориях может быть любой запрос. От гуманитарной помощи, то есть продуктовых наборов, к медицинской помощи: медицинское обследование, подбор необходимой медицинской аппаратуры человеку. Совершенно разные запросы могут быть в этих категориях.

Какую юридическую помощь могут получить пострадавшие?

- Это может быть юридическое сопровождение во время досудебного расследования, судебного разбирательства, если дело уже слушается в суде. Может быть юридическое сопровождение по вопросам, связанным с имуществом, нотариатом. Весь спектр юридических услуг, который может потребоваться человеку, мы можем организовать до полного решения проблемы.

На какую помощь могут рассчитывать пострадавшие, если обратятся в отдел?

- От "здесь и сейчас нужно что-то для ранения, которое произошло только", до того, что пострадавшим нужны лекарства, обследования, какие-то специализированные медицинские учреждения, мы пытаемся решить эту проблему прежде всего через государственные программы и государственные органы. За помощью мы обращаемся к общественным организациям, которые также имеют программы, и по лекарствам могут закрыть вопросы, если нужна какая-то помощь, которую не может предоставить государство, а все же человеку нужно это сделать, мы тогда пытаемся найти те общественные или благотворительные организации, которые имеют соответствующие программы и покрыть эти финансовые потребности. Также мы активно пытаемся воспользоваться возможностью направления на реабилитацию пострадавших. У нас есть партнеры, с которыми мы плодотворно работаем на западе Украины, у которых есть возможность организации такой реабилитации. У нас могут реабилитироваться и женщины и дети. Это очень эффективно.

Какую психологическую помощь могут получить пострадавшие?

– Очень актуальное направление, к сожалению. Мы сотрудничаем со многими общественными организациями, где оказывается психологическая помощь гражданским лицам: как взрослым, так и детям. Это профессиональные специалисты, оказывающие очень квалифицированную помощь. У нас очень много кейсов, где люди фактически вернулись к жизни после оказания психологической помощи. Хочу также отметить, что мы сами очень много учимся. Мы проходим множество тренингов по работе с военной травмой и оказанию психологической помощи. То есть в отделе мы можем оказать человеку первичную помощь, стабилизировать его состояние до передачи специалистам.

В Отделе организации поддержки потерпевших и свидетелей также есть отдельный хаб для психологической помощи. Зачем именно он был создан?

- Это действительно не только хаб для психологической помощи. Это такое безопасное пространство – уютная, приятная комната, спокойная атмосфера, где могут работать следователи, прокуроры. Это могут быть допросы с лицами, не желающими прийти в правоохранительные органы по разным причинам. В таком случае мы предоставляем следователю безопасное пространство, где человек чувствует себя очень комфортно, где ничего не беспокоит и не напоминает о чем-нибудь. Там могут работать адвокаты, юристы в зависимости от того, в какой ситуации какому специалисту нужно общение в таком безопасном пространстве. Кроме того, у нас есть пространство для наших малышей – это такая мини зеленая комната. Малыш с таким удовольствием играет в игры, рисует! У нас уже целая выставка рисунков детишек. В безопасном пространстве мы стараемся сделать уют, покой, чтобы человек не получил повторной травматизации.

С какими психологическими травмами чаще всего обращаются пострадавшие?

- Мне кажется, прежде всего это люди, которые получили ранения после взрывов. Также люди, которые не могут принять эту ситуацию, потеряли жилье, вещи, родных. То есть, когда человек не может самостоятельно из этой ситуации выйти.

Какую социальную помощь могут получить пострадавшие в отделе?

– Также широкий спектр. Это ЦНАПы, помощь в приложении "Дія", решение вопросов, относящихся к компетенции местных органов власти. Например, если после прилетов у людей нет возможности забить себе окна или нужно отремонтировать незначительные повреждения, то мы подыскиваем общественную организацию, которая занимается такими кейсами. В любом случае один из первых вопросов к человеку, который обращается за социальной помощью: "Подавали ли вы заявление о возмещении в есть еВосстановление?". Как правило, пожилым людям сделать это трудно, поскольку очень многие из них банально не имеют смартфонов, через которые "Дія" может быть загружено, поэтому мы стараемся оказать практическую и консультативную помощь. У нас уже есть опыт с нашим партнером – пространством "Свой", в которых есть соответствующие программы обучения людей, у которых отсутствуют смартфоны. Они их учат, как ими пользоваться, и потом, возможно, человек может получить такой гаджет для того, чтобы использовать все свои возможности для получения компенсации.

Какие запросы гуманитарной помощи имеет Ваш отдел?

- Обычно это базовые продуктовые наборы. Очень благодарны Красному Кресту Харьковской области. Очень много они с нами сотрудничают и помогают людям, нуждающимся в этой помощи, особенно пожилые люди. Обычно это базовые наборы, где есть все необходимое для того, чтобы было что поесть. Общественные организации на такие запросы, если мы обращаемся, мгновенно реагируют. В прошлую пятницу к нам обратилась семья, которая после обстрела 11 июня полностью потеряла жилье. Люди практически остались в том, в чем стояли. Наши партнеры мгновенно отреагировали на потребность, и в тот же день люди получили базовые наборы продуктов и по крайней мере какая-то базовая потребность была закрыта. Мы двигаемся дальше, потому что им еще очень много всего нужно.

Если рассматривать такой кейс с полностью разрушенным жильем в результате обстрела, чем отдел может помочь пострадавшим?

- Во-первых, мы выясняем у человека, есть ли, где ему переночевать, есть ли, где жить. Если такой возможности нет, то мы можем помочь найти какое-нибудь социальное жилье или общежитие. Мы будем обращаться ко всем государственным органам и общественным организациям, которые могут закрыть эту потребность хотя бы на время, пока человек или сам не найдет, где ему проживать, а если нет, мы тогда будем подыскивать такую ​​же возможность, чтобы закрыть эту потребность на длительное время. Ну и дальше постепенно: еда, средства гигиены, документы. Это очень важно. Очень много запросов сейчас у людей по поводу документов: либо повреждения, либо что-то отсутствует, либо ненадлежащим образом оформлены документы, потому что не было такой необходимости до войны. Поэтому пытаемся решать все эти проблемы, но, прежде всего, это жилье, еда и гигиена.

Есть ли отдельная поддержка детей, ставших жертвами военных преступлений?

– Конечно. Дети – это самая уязвимая категория. Это наши маленькие солнышки, которым нужно в разы больше внимания, ведь ребенок, сталкиваясь со всеми военными неурядицами, не понимает, что происходит. Родители, как правило, заняты выживанием: сами хотят выжить и спасти ребенка. А дети не понимают, что происходит. К сожалению, очень много детей пострадали. Пытаемся им организовывать лечение, отдых и реабилитацию. Сейчас определенные категории детей мы вместе с организацией "Каритас" отправляем на отдых за границей. Стараемся всех, кто в этом нуждается, применять к этой программе. Есть общественные организации, которые также работают с потребностями детей: это и гаджеты для обучения в школе, медицинские нужды, если это нужно, психологическая помощь, потому что дети – очень уязвимая категория, и они переживают все очень тяжело. Поэтому детские психологи очень актуальны.

Есть ли какие-нибудь кейсы необычных обращений или запросов от пострадавших?

– Каждый человек, который к нам обращается, это уже необычный запрос. Впечатляет то, что люди приходят, к сожалению, с недоверием к нам. Говорят: "Ну я пришел, может, поможете, может, нет, у меня надежды мало". Когда они получают эту помощь здесь и сейчас, и понимают, что их никто не бросает на произвол судьбы, это стоит очень дорогого. Это, прежде всего, наше удовольствие. Мы видим свою работу. Мы видим, что мы можем помочь. У нас очень много на сопровождении пострадавших, которые просто приходят к нам сказать нам "Спасибо!", пожелать хорошего утра.

Почему потерпевшие могут с недоверием относиться к помощи?

– Мне кажется, что это какое-то накопление с годами. Возможно, недоверие государственным органам: возможно, они были в ситуации, где их разочаровали. Прокуратура и помощь/сопровождение, в понимании многих, очень сначала диссонирует. Уже потом люди видят, что прокуратура переформатируется, становится человекоцентричной, поворачивается к потерпевшим и свидетелям. Эта категория, как правило, в производствах была немного за кадром. А сейчас потерпевший – это основная фигура.

Как обращаться в отдел за получением помощи пострадавшим?

– Обратиться к нам очень просто. У нас есть "горячая телефонная линия" по номеру 093 754 64 76. На этой горячей линии работают все мессенджеры. У нас есть электронный адрес. Наши координаты также отмечены на официальной странице Харьковской областной прокуратуры. У нас есть и свои страницы в "Фейсбуке" и "Инстаграмме", где можно посмотреть, как обратиться к нам. Человеку достаточно просто написать контактный номер телефона и имя, и мы позвоним по телефону, узнаем, какие есть потребности, и назначим встречу. Общайтесь с нами любым доступным вам методом – отзыв будет мгновенным. Напоследок хочется обратиться к людям, оказавшимся в затруднительной ситуации: не надо размышлять. Надо просто набрать номер телефона – и все. Мы рядом, мы вместе, и всегда знаем, что вместе все гораздо проще.

Читайте также: Номинант Global Teacher Prize, учитель истории Владислав Кронгауз: Новое поколение детей надо учить иначе