Мэр Харькова Игорь Терехов: В Берлине город подпишет соглашение о срочном выделении 25 млн евро

В Берлине 11 и 12 июня состоится долгожданная Конференция по восстановлению Украины, которую должен принимать лично федеральный канцлер Олаф Шольц. Конференция оказалась в тени запланированного на 15-16 июня Саммита мира в Швейцарии, куда приглашены лидеры 160 стран мира. Тем не менее, именно локальная проблематика по поддержанию устойчивости Украины перед будущей зимой будет рассматриваться во время Конференции по восстановлению.

Чрезвычайный и Полномочный Посол Федеративной Республики Германия в Украине Мартин Егер корреспонденту "Думки" подтвердил, что лично передал приглашение на эту конференцию мэру Харькова Игорю Терехову.

Об ожиданиях от Конференции по восстановлению и потенциальных проектах, которые могут быть финализированы в Берлине, Терехов рассказал в интервью изданию "Думка".

Вскоре вы едете на Конференцию по восстановлению Украины в Берлине, там вы должны убеждать западных партнеров, что нужно вкладываться в восстановление Харькова. Какие аргументы вы можете им сказать, ведь боевые действия продолжаются?

– Прежде всего, хочу сказать, что действительно сегодня Харьков под постоянными обстрелами. И каждый день, к сожалению, есть разрушения. Главное, что теряем жизнь людей. Много раненых. И вы видите сами, какая ситуация сегодня сложилась в Харькове. Создается впечатление, что пока не закончится этот ад, то невозможно ничего восстанавливать, как вы сейчас задали этот вопрос.

Но я считаю, что сегодня не нужно, чтобы мы ждали окончания войны. Это очень важно для людей, для эмоционального состояния людей. Да, конечно, сегодня очень трудные времена, но люди рассчитывают, когда я общаюсь с ними, что мы будем отстраивать и жилье, и, главное, коммунальную сферу. Это энергоснабжение, это теплоснабжение. Впереди очень трудный отопительный сезон, и нам нужно его пройти. Я рассчитываю, что буду на этой конференции, но жизнь может внести, как вы понимаете, коррективы в эти планы. Но ведь мы готовимся. Главное одно – я хочу, чтобы вы понимали, что когда мы представляем инвестиционные проекты, часть их сегодня нужно, чтобы была воплощена в жизнь, несмотря на военные риски. Я имею в виду энергетическую область, я имею в виду тепловую сферу.

А часть – это, действительно, на будущее: относительно глобального восстановления, научных парков, индустриальных парков. Потому что это экономика, это жизнь города на самом деле. Но ведь это процесс очень тяжелый. И сегодня ни одной копейки никто не даст, пока не будет понимать, что нет военных рисков.

Но они все считают. И это очень кропотливая работа. Ее невозможно начинать после окончания войны. Ее нужно начинать уже сегодня, потому что это определенный процесс. И люди для себя составляют определенные планы, расчеты. И этот процесс занимает очень много времени. Если мы не будем сегодня демонстрировать нашим инвесторам, иностранным партнерам, иностранным инвесторам наши возможности, то мы придем к тому, что после окончания войны будет очень много времени тратиться на то, чтобы донести до наших иностранных партнеров, инвесторов, какими возможностями мы сегодня обладаем.

Поэтому это очень важный вопрос. И во время войны действительно хочу сказать, что это определенная часть моей работы, моей команды создать инвестиционный проект полностью. Невозможно начинать эту работу только после окончания войны, потому что это проектирование, это расчеты, экономический баланс, экономические расчеты. Потому нужно все это выстраивать уже сейчас, во время войны.

Таким образом есть часть, которую вы будете восстанавливать уже после окончания войны, а есть то, что должно быть отражено уже сейчас?

– Неотложная потребность, скажем так.

Какие насущные потребности? О чем говорят жители города, когда вы с ними общаетесь?

- Общаюсь. Главный вопрос сегодня, почему небо над Харьковом не закрыто, почему нет ПВО, почему постоянные обстрелы. Это главный вопрос у людей, находящихся и проживающих в городе. Очень трудно отвечать на этот вопрос, потому что мы обращаемся ко всем. Если бы была возможность у города приобрести это противовоздушное оборудование, то, поверьте мне, мы бы нашли все возможности, возможные и невозможные, взяли бы любые кредитные ресурсы, привлекли бы доноров всех, но это все межгосударственные соглашения. Мы не можем сегодня купить это оборудование. Просто не можем, невзирая на то, сколько оно стоит. Нужно, чтобы нам это дали международные партнеры, это межгосударственные соглашения, как я уже сказал. Без этого люди не будут чувствовать себя в безопасности, и мы это прекрасно понимаем. Это главный вопрос, который я подчеркиваю всегда, когда общаюсь с международными партнерами, с иностранной прессой, СМИ. Это очень важно. Для нас это вопрос номер один.

Второй вопрос есть подготовка к отопительному сезону и энергетическая сфера города Харькова. Вы помните, что 23 марта 2024 г. были нанесены очень серьезные удары и разрушения по энергетической сфере. Сегодня у нас нет ни одной собственной генерации в городе и вынуждены брать электроснабжение из других городов. Это очень затруднительная ситуация, и она балансирует на грани, мы это прекрасно понимаем. Невозможно входить в зиму с такой системой энергообеспечения, потому что от энергообеспечения зависит вся остальная коммунальная услуга, начиная с водоснабжения, теплоснабжения. Это очень серьезная ситуация.

Поэтому если мы говорим за инвестиции в энергетическую отрасль, то они нужны сейчас уже, сегодня. Я рассчитываю, что мы сделаем здесь многовекторную систему финансирования. Есть определенные договоренности сегодня с правительством по субвенции городскому бюджету на подготовку к отопительному сезону. Мы будем тратить эти средства только на когенерационные установки и на генераторы, производящие электроэнергию.

Мы будем тратить и средства городского бюджета, и будущей субвенции, у меня есть надежда. Кроме этого, у меня есть договоренности в Берлине как раз подписать соглашение о срочном предоставлении нам 25 млн евро на эти цели. Поэтому ЕБРР уже направил нам проект такого соглашения, и я рассчитываю на эти средства, чтобы приобрести сказанное выше. Но хочу вам сказать, что это тоже очень сложный процесс, потому что такое оборудование производится несколько месяцев. Поэтому мы уже поработали со всеми производителями, производящими такую продукцию, а это только иностранные предприятия, и забронировали определенную часть под наши гарантии, под наше слово. Потому что мы не сможем отложить этот процесс. Для нас очень важно, чтобы все это было сделано.

Как нынешнее наступление оккупантов на севере Харьковщины влияет на жизнь города? Как город сосуществует с беженцами?

– На самом деле это влияет. Влияют два фактора на жизнь города. Это, прежде всего, обстрелы, как я уже говорил вам. Это очень важно, влияние отрицательное они не имеют. И другое влияние – это наступление, начатое 10 мая россиянами. Это тоже влияет на настроение людей. Кроме того, что это влияет на настроение людей, несмотря на то, что я горжусь каждым харьковчанином, но вы понимаете, что эмоции у людей есть, их никуда не денешь.

Что касается вынужденных переселенцев, приезжающих в Харьков из трех направлений – это Купянское направление, это Липецкое направление и Волчанское направление – это очень много людей. Кто-то из них остается в Харькове, кто-то переезжает. Но в подавляющем большинстве эти люди остаются в Харькове. Хочу сказать, что за прошедшую неделю мы разместили около 11 тысяч человек. И, конечно, эти люди очень переживают, они в не очень хорошем эмоциональном состоянии, это мягко сказано. Размещаем их, организовали все для того, чтобы сделать так, чтобы этот хаб работал, чтобы люди получили жилищные условия в общежитиях. Кроме этого, материальную помощь, оформляем документы, у кого они есть, у кого нет. Очень много работы с ними и психологическую работу нужно с ними проводить. И главное, что они оказались без ничего: чем они будут заниматься, где они будут работать, где будут учиться их дети, как их медицински обслуживать, как они будут проводить свое свободное время. Это все вопросы, которые нужно решать.

На сегодняшний день, сколько в Харькове временно перемещенных лиц?

– В Харькове до этого наступления было более 200 тысяч человек, еще плюс более 11 тысяч. Считаем, что примерно 211-215 тысяч человек.

А сколько всего жителей города?

– Более 1 миллиона.

Из них более 200 тысяч – это временно перемещенные лица?

– Да.

Как изменила война харьковчан? У многих же родственники через границу…

– На самом деле, очень важный вопрос. Повлияло, конечно. Повлияло на людей, повлияло на настроение харьковчан. Все больше звучит настоящий украинский язык. Кто-то переходит специально, у кого-то такая потребность есть. Но, что касается отношения к россии, то оно изменилось. Потому что раньше считали, что да, здесь близко, это братья. Вы правы, что каждый третий харьковчанин имел то ли друзей, но тогда, то ли родственников, но тоже тогда, и общение было практически каждый день. И приезжало к нам очень много россиян. Я помню, когда мы открыли парк, то русских машин было очень много. Россияне приезжали на выходные, тратили здесь деньги. К ним относились, как к своим на самом деле. И вы видите, как все изменилось. Все изменилось после начала войны, с первых дней войны, когда русские начали расстреливать гражданское население, когда они перешли границу, когда они шли танками, БТРами, пушками палили по Харькову, по пригороду Харькова, по другим населенным пунктам. И сегодня радикализация общества в Харькове намного больше, чем, я бы сказал, радикализация обществ на западной Украине.

Люди почувствовали на себе?

– Во-первых, другое отношение было к россиянам. Мы считаем сегодня, что такого невозможно было сделать. Очень многие считают, что их не то, что предали, а их хотят убить, хотят сравнить с землей. Поэтому такой дух в Харькове сегодня и сопротивления, и дух того, что люди очень обиделись до глубины души на россиян. И каждый день это подтверждается. Каждый день, каждый прилет, каждое разрушение, каждая унесенная жизнь, каждое ранение, каждая тревога. Все это идет в то, что люди, настроение у людей становится все отрицательнее, хотя куда уже больше, к россиянам.

Могли бы вы сказать, какие убытки в настоящее время в Харькове от агрессии россии?

- Еще год назад я говорил, что это примерно 8-8,5 млрд долларов, то сегодня я говорю, что это больше 10 млрд долларов. И каждое разрушение, каждый прилет – это средства, это ущерб.

Какое количество людей сейчас в Харькове без жилья? Или это до сих пор 150 тысяч?

– Больше. Немного больше. У нас сегодня еще разрушенное жилье. Это частное преимущественно жилье. Эта цифра колеблется сегодня около 160 тысяч человек.

Вы сказали о серьезных проблемах с энергообеспечением. В следующий отопительный сезон придется ли части харьковчан покинуть город из-за отсутствия тепла?

– Мы работаем над тем, чтобы все харьковчане были с теплом. Прилагаем для этого максимум усилий. То, что мы сегодня делаем, ни один город ни в одной стране мира не делал. Работаем практически круглосуточно, работаем все, ничего не ждем. Нам нужно переделать всю систему энергоснабжения, водоснабжения и теплоснабжения. И на все это у нас несколько месяцев. Строить маленькие подстанции – это наша идея. Их невозможно все разрушить. Они производят мощность примерно 1-3 МВт, в пределах.

На сколько этого хватает?

– У нас есть карта города. На нее мы все нанесли. Мы понимаем, как это все организовать. Но все зависит от средств, которые мы сможем привлекать.

Немецкие партнеры в курсе этого?

– Карты? Не в курсе. Это тайная карта. Но я вчера разговаривал с послом Германии, телефонный разговор сразу после сессии. Мы с ним тоже договариваемся об определенных вещах. Мы работаем. Кстати, хочу сказать, что Германия проводник Харькова по многим направлениям.

Читайте также: Андрей Куликов: Харьков для россиян является приоритетной целью даже по сравнению с Киевом