Активист Вадим Поздняков: Терехов потеряет право на деколонизацию топонимов Харькова
Нельзя сказать, что процесс деколонизации харьковской топонимики застопорился, потому что он, по сути, не набирал обороты. Переименования продолжаются, однако с такой скоростью, которую невооруженным глазом заметно трудно. Впрочем, у органов местного самоуправления остается крайне мало времени, поскольку примерно через 8 месяцев все полномочия по деколонизации и декоммунизации топонимики перейдут к органам власти на местах.
Почему в Харькове деколонизация идет настолько незаметно, что еще должно быть переименовано, об отношении к этому мэра Игоря Терехова и председателя ОВА Олега Синегубова в интервью изданию "Думка" рассказал руководитель ОО "Деколонизация. Украина", общественный активист Вадим Поздняков.
Как с декабря 2022 поменялся Харьков? Чувствуется ли какая-нибудь динамика за эти 8 месяцев, которых тебя не было в городе?
– Он стал куда живее, по моему мнению. Людей гораздо больше. Когда я был в декабре, Терехов рассказывал, что в Харькове больше миллиона человек, не верилось от слова вообще. Я проезжал по Салтовке, людей там особо не было. Причем едешь вечером, а в огромном доме несколько окон горело. Сейчас существенно стало больше.
В плане деколонизации и декоммунизации общественного пространства Харькова, как изменилась ситуация?
– Изменилась ситуация существенно. Потихоньку демонтируют памятники. Когда я в прошлый раз был в Харькове, еще был Тихонов (памятник председателю Совета министров СССР Николаю Тихонову, стоявший в сквере на набережной, демонтировали в январе 2023 года – ред.), мы по нему обращались в городской совет. Бюст Островскому в центре, "Орленок" сняли на Холодной Горе. Очень много объектов убрано, не буду сейчас перечислять, в этом нет смысла. Мемориальные доски, памятники, бюсты, серпы и молоты – оно все потихоньку снимается.
Я скажу, что официального столь хорошего темпа в Харькове никогда не было. Когда был Кернес и была декоммунизация, тогда большинство памятников сносили "неизвестные патриоты". А сейчас несколько десятков объектов демонтированы в последнее время, но сняты они как раз коммунальщиками.
Фото: Вадим Поздняков
Ты это связываешь с изменением мировоззрения мэра Игоря Терехова или с принятием закона?
– Это, я думаю, связано с тем, что он смирился, что этот процесс придется пройти и он никуда от него не денется. Закон только недавно вступил в силу, а убирали их раньше. В какой-то момент Терехов понял, что оно неотвратимо. Поэтому я вижу, что он на этом не пиарится, не рассказывает, что вот мы сняли памятник, он делает это по-тихому – хоп нет одного, хоп, нет другого, хоп, нет третьего. Никто это особенно не афиширует. Просто мы внимательно следим за этим процессом и точечно городскому совету обращениями указываем, что нужно убрать.
С чем связываешь то, что мэр Терехов не афиширует этот процесс? С намерением сохранить электорат?
- Думаю, что да. Хочет сохранить электорат, который еще достаточно специфичен, скажем так. Который уже и желто-голубой, но еще не до конца украинский. Это как человек, у которого флажок на аватарке желто-голубой, а пишет такую дурость, что не дай Бог. Каждый раз, когда какой-нибудь памятник российский, советский в Харькове демонтируют, у нас множество комментариев от желто-голубых аватарок о том, что этого не нужно было делать.
В Харькове во многих местах советские символы только закрыты щитами или рекламой, но не демонтированы. К примеру, на здании мэрии. Как ты это оцениваешь?
– С городским советом особая история. Потому что формально, если брать сторону закона, они и не имеют права там сейчас демонтировать. Формально. Потому что здание имеет статус памятки и без разрешения Минкульта никто ничего не может сделать. А насколько я понимаю, Минкульт никаких разрешений до сих пор не давал, это тоже в министерство вопрос. Однако есть возможность, учитывая, что здание повреждено, во время реставрационных работ символику снять. Если бы была политическая воля…
При сильном запросе от патриотической громады, учитывая тот факт, что уже год прошел, как завесили серпы и молоты на мэрии, все возможно – была бы политическая воля. Формально вопрос с Минкультом, я думаю, решить не так сложно. Городской голова даже мог бы позвонить действующему и.о. министра культуры, попросить подписать документы – на завтра эти документы были бы подписаны и высотники уже все бы убрали.
Почему он этого не делает?
– Потому что нет заинтересованности в этом. Если бы у нас было давление снизу, что нужно снять, то оно бы это сделало. Как тогда, когда он завесил их.
Выходит так, что люди должны влиять на темпы декоммунизации в Харькове, а не просто ждать, что все произойдет само.
- Конечно, ждать, что оно случится само собой, не получится.
Придется полагаться на тех, кто придет с войны?
- Я думаю, если определенное количество людей сможет выделить хоть немного времени и поднимет информационную волну, то можно это сделать. Терехов не станет этого делать, пока его не заставят.
Кернес бы не сделал принципиально, он бы сказал, нет. Еще бы провел инициативу по восстановлению какого-нибудь еще памятника, чтобы прямо в пике. А Терехов – пока его не заставят. У него нет желания это проводить, но и нет какого-либо сопротивления, что он не хочет. Его просто это не интересует. Если будет сильный импульс снизу, он сделает.
Фото: Вадим Поздняков
В Харьковском метрополитене идет декоммунизация. Что там еще осталось?
– Из того, что я знаю, даже там, где закрывали эти ордена на станции "Героев труда", они планируют провести демонтажные работы или замену. Сейчас это временная история просто позакрывали, чтобы их не было в публичном пространстве. Это как с "Киевской" подняли скандал, когда "Киевская" стала "Київська". Они сделали новые не очень эстетические буквы, но я знал, что они это сделали временно, другие были в процессе изготовления. Они и сейчас находятся в процессе изготовления. Надо подождать, а чтобы людям не мозолили глаз, они и сделали их.
Так же и на "Армейской": сначала изготовили два таких макета вместо звезд, а потом сделали все классно. Всё в процессе. Я знаю, что есть политическая воля. Они уже провели учет и работают.
Я никаких информационных волн по саботажу не делаю, потому что знаю, что оно в процессе. Если оно все будет в том же состоянии до начала следующего года, мы начнем кричать, чего же так долго. А сейчас оно все пока делается.
Правильно ли я понимаю, что патриотическая общественность Харькова дает руководству метрополитена время до начала следующего года, чтобы заменить звезды и серпы с молотами?
- Думаю, да. Надо же сделать, чтобы оно все было хорошо. Это же украшение станций.
По-твоему, что нужно сделать с советской мозаикой на станции "Исторический музей" над эскалатором?
– Они ее пока закрыли. Я хочу уточнить у метрополитена, что они будут с ней делать дальше. На мой взгляд, стоит провести конкурс, найти специалиста по мозаике и сделать что-то качественное наше. Возможно, даже не менять советский герб на трезубец, а сделать что-нибудь, связанное с историческим музеем. Качественную мозаику и специалиста можно обнаружить. Я уверен, что даже сейчас, в такое время, мы могли бы просто найти специалиста по мозаике, который бы это сделал бесплатно, потому что это, как никогда, своевременно.
Что касается каких объектов сейчас работает ОО "Деколонизация. Украина"?
– Много. Несколько десятков обращений я подавал. Это памятник Ломоносову на Салтовке, памятник россиянину и украинцу на мосту через реку в начале проспекта Героев Харькова. Не знаю, чего их не убрали, они уже поросли травой. Это "Аллея Комсомольцев" возле дома "Слово". Много разных мемориальных досок. Серп и молот на мурале возле метро "Пушкинская". Мемориальные доски на улице Манизера. Там есть доска бывшему начальнику Управления КГБ в Харьковской области.
Фото: Вадим Поздняков
Что из того, о чем ты говоришь, будет снято в ближайшие дни? Есть ли уже какие-либо ответы из мэрии на обращения?
- В ближайшие дни ничего нет. Сейчас пока чистят город от указателей "Московского проспекта". Кстати, очень активно. Все, что есть, они убирают. За месяц их снято штук 40-50. Их снимают очень активно, процесс идет.
А по доскам и памятникам я не знаю. Они снимают по моим обращениям в рандомном порядке. К примеру, есть два объекта плюс-минус равноценные, но одну доску они снимают, другую – нет. Никакой логики.
Какое твое мнение о демонтаже памятника Владимиру Высоцкому возле Дворца спорта?
– Что он там забыл? Вот мое мнение. Давайте поставим памятник выступавшему там русскому рэперу Басте. Он тоже там выступал, как и Высоцкий. Можно их будет в пару поставить. Во Дворце спорта многие выступали из россиян. Юра Шатунов когда-то выступал на "Металлисте", давайте на "Металлисте" поставим памятник Юре Шатунову. Это такая логика. Конечно, демонтаж. И как можно скорее.
Какая ситуация с деколонизацией топонимики в Харькове?
– По топонимике все куда хуже, чем по всем памятникам. С начала полномасштабного вторжения сняты объекты от маленьких до больших – где-то до 50. То есть всевозможные дощечки, серпы и молоты. Многое сняли. Даже на въезде в город, где находился "Харьков", сделали "Харків". Сняли кучу разных безделушек, ордена на ХТЗ.
Но с улиц все куда ужаснее. Улиц, которые нужно переименовать, в Харькове осталось самое большое количество в Украине. Это 500+ объектов топонимии. Такого количества нет ни в Киеве, ни в Одессе, ни в Днепре, ни в Кривом Роге. Нигде. Харьков в этом вопросе – на последнем месте. Мог бы быть не на последнем, немного затянул Терехов.
Сейчас 500 улиц с лишним – это показатель, например, четырех вместе объединенных западных областей. В большинстве городов он уже идет к финишу, а у нас процесс только начался.
Я знаю, что сейчас готовится новый пакет переименования улиц. Где-то до 30. И он в ближайшее время будет опубликован на сайте Харьковского городского совета, но это все равно мало.
С такими темпами, сколько еще придется ждать завершения всех переименований в Харькове?
– Ситуация такова, что осталось уже только 11 месяцев до того, как все возможности перейдут к главе областной администрации. Последний день будет 17 июля 2024, когда глава ОВА может подписать письмо со списком на переименование. Если Терехов сейчас это не сделает, это уже сделает председатель ОВА.
Меньше года есть у Терехова, чтобы переименовать 500 объектов топонимии. Я не знаю, что он думает. Ну, или он хочет большую часть на Синегубова.
А ты как думаешь, что он хочет?
– Я думаю, что он банально не сильно разбирается в этой теме. Он хочет это сделать маленькими порциями, как он говорит в своих интервью, но он не понимает, что меньше, чем через год, у него полномочия закончатся, а улиц еще очень много. Также мы еще не начинали переименование станций метро, которых тоже достаточно много.
Как ты относишься к тому, как городской совет использует общественное пространство в Харькове, принадлежащее всем горожанам?
– Однозначно должны быть общественные обсуждения. Существенная проблема, что значительная часть общественности сейчас воюет и не может этим заняться. Но даже та часть, которая может на это повлиять, надо было ее как-то спросить. Представители патриотических формаций, батальонов, представителей Института национальной памяти. В городском совете могут ставить то, что хотят, но это будет незаконно. Должно быть общественное обсуждение продолжительностью 2 месяца.
Как, по твоему мнению, сейчас идет процесс деколонизации и декоммунизации Харькова, используя шкалу от 1 до 10?
- Если брать памятники и мемориальные доски, я бы оценил это где-нибудь на "6". Потому что все равно больше 100 объектов – это много. Все эти мемориальные доски, серпы и молоты, бюст, в условиях политической воли, можно одним решением убрать.
А вот по переименованию улиц я бы поставил жесткую "двойку". Потому что переименовано очень мало объектов. Оценка не ноль только потому, что процесс хотя бы сдвинулся. Но улиц слишком много, чтобы так поздно все это начинать.
Через 8 месяцев полномочия по переименованию переберет на себя Харьковская ОВА. Как, по-твоему, есть ли у областных чиновников дух завершить этот процесс?
- У меня со многими областными администрациями контакт. Есть такие, которые не сильно горят процессом, есть те, что с нами работают напрямую и именно благодаря этому процессы там идут очень хорошо. Харьковская ОВА, скорее, ни рыба, ни мясо. Видно, что они не сильно двигают со своей стороны этот процесс, но и не мешают. Нет какого-то большого желания, но нет сопротивления. Им просто неинтересна эта тема. Не то, чтобы они были противниками, им просто это неинтересно.
Почему так происходит и харьковские чиновники не чувствуют историчность процесса?
– Уровень образования, я думаю. Люди должны понимать, что очень многое зависит от символов. Символическое пространство очень важно. Как только россияне оккупируют какой-то город, село, они начинают уже на разрушенные дома лепить свою символику. То российское и советское, что у нас до сих пор есть – следствие предыдущей оккупации.
Но ведь нельзя сказать, что они очень образованные. При этом они понимают значение символического поля. Почему?
– Очень сильная идеологическая школа у их спецслужб еще при совке была заложена. Это их работа, промаркировать оккупированное пространство.
У нас, похоже, нет современного украинского мифа?
– Все в процессе, он строится и сейчас. В головах людей еще не до конца сложились все пазлы.
Чего не хватает?
- Решение проблем нашего образования и информационной политики.
Как ты относишься, что в списке почетных граждан города Харькова есть и коммунистка Алла Александровская, и куча других неоднозначных фигур?
– Я эту тему поднимал еще в очень давние времена. По Александровской мы тогда еще живому Кернесу писали и сейчас уже писали Терехову. Какие-то отписки приходили, что нет процедуры отзыва почетных граждан. Давно уже следует лишить ее этого статуса.
Харьковский облсовет лишал почетных граждан звания, значит, процедура есть?
– Тогда у нас была такая отписка. По желанию можно процедуру и прописать.
Как ты считаешь, имеет ли право на существование аргументация Игоря Терехова, утверждающего, что список почетных граждан можно будет пересмотреть только после войны?
– Чего же? Актуально. На Александровской, наверное, клейма негде ставить. Или на Добкине. Тем более, я не думаю, что у Терехова могут быть сантименты к Добкину, учитывая предыдущую предвыборную кампанию.
Почему, по-твоему, Игорь Терехов отказывается пересматривать список почетных граждан Харькова?
– Я думаю, что там, скорее всего, заложены интересные фамилии, которые нужно убирать, но это могут быть близкие люди членов фракции. Есть некий конфликт интересов. Там может быть много фамилий, о которых мы с тобой не знаем, но их нужно будет убирать, а там у кого-нибудь окажется родственник того, кто в должности. Я думаю, Терехову все равно на Александровскую и Добкина условных, там просто может быть не 2 фамилии, а 22. И скорее всего, так и будет. Любопытно, какие.
Какие главные проблемы деколонизации и декоммунизации в Харьковской области? На что надо обратить внимание?
- Я думаю, нужно вызвать областное управление СБУ на профилактические беседы тех депутатов, которые не хотят переименовать город Первомайский. Уже во второй раз голосование завалили. Это уже нужно решать другим, более грубым способом, по моему мнению, и не сильно церемониться. Это в компетенции городского совета сейчас, потому что не хватает голосов. Но голосов может хватать, если с ними хорошо поработать.
На самом деле в области очень много объектов, разнообразных на памятниках Второй мировой войны. Здесь есть ордена с изображением Кремля, серпов и молотов, какие-то разные кринжевые надписи о советском отечестве, Сталине, Ленине. Очень многое. Пару раз в неделю мне друзья посылают какие-то фото с этими памятниками. Недавно ребята ездили по Харьковской области, была стела с изображением Ленина где-то под Сахновщиной. Ее сняли, но как она сохранилась? И по области очень много таких мельчайших моментов.
Фото: Вадим Поздняков
Не выглядит ли Харьков в контексте всего государства белой вороной?
- Конечно, есть определенные проблемы. Но Харьков не сильно отличается от тех же Одессы, Запорожья, Николаева или даже Киева. Просто скандалы в Харькове выходят достаточно громкие. И ты живешь немного харьковским информационным пузырем. Я скажу, что в Одессе, пожалуй, всего происходит больше, чем в Харькове. Это повсюду, я бы не сказал, что это проблема исключительно Харькова.
Как тогда определять, город "ватный"?
– Не определишь так. Я думаю, что это показала бы разве социология, но социология сейчас не будет правдивой, потому что ватник сейчас свою позицию не озвучит публично. Я думаю, что сейчас ты не определишь никак, что у человека в голове.
Я даже больше скажу, человек может идти сейчас в футболке с трезубцем, но это может быть наводчик. Он это может сделать, чтобы до него не докопались полицейские, оделся так, а у него фотографии блокпостов, зданий, которые он передает куратору. Сейчас ждуны себя публично практически не проявляют.
И на украинском он, скорее всего, будет говорить прекрасно.
– Чтобы не вызывать подозрений, вполне.
Тогда мы сталкиваемся с проблемой, что политическая нация может формироваться не только по языковому принципу. Должен быть еще какой-то критерий, ведь упоротая "вата" может тоже говорить по-украински и носить трезубцы.
– Критериев много. Все равно первым является язык, второе – культура. Если ты живешь в российском культурном пространстве, то рано или поздно тебя затянет туда. Кстати, это и тянет часто человека в неправильную сторону, если человек может слушать российскую музыку, смотреть их фильмы и сериалы, читать российские книги – это делает его более лояльным к россиянам. Человек не будет знать, что у нас свои писатели, свои поэты, свои музыканты, свои художники. Она живет в поле. Он может говорить по-русски, это чаще, но он может говорить и по-украински. Он может быть жителем Ужгорода, слушающим Моргенштерна.
Также влияет на это и Московская Церковь. Она работает над тем, чтобы даже украиноязычных прихожан обращать в лояльность к Москве.
Еще это символическое пространство, нужно, чтобы ты не жил на улицах Лермонтовых, Пушкинских, Есениных и т.д. Если ты будешь жить в городе, где все названо в честь россиян, то обыватель думает: а что в россиянах тогда плохого? Это плохой путин, а россияне хорошие.
Есть ли угроза религиозного конфликта в Харьковской области?
– Здесь я сомневаюсь. Мы увидим проблемы и столкновения где-то в Черновицкой, Закарпатской, Волынской, Хмельницкой областях, в Киеве, потому что там Лавра, а в Харькове я сомневаюсь, как раз из-за того, что здесь не такое религиозное население.
Боишься ли ты регресса?
– Да. Это тоже возможно. Я не думаю, что все может откатиться к тем значениям, которые были, но определенный регресс может быть.
Читайте также: Харьковский Гамлет из пулемета декоммунизировал Ленина: Кадры акции
