Начальник Харьковской ОВА Олег Синегубов: У россиян приказ – убивать всех

Российский оккупационный контингент уже около 500 дней бьется об украинскую оборону в Волчанске, стачивая там тысячи своих солдат. В то же время, определенные успешные действия россиянам удались на Купянском направлении.

В интервью изданию "Думка" начальник Харьковской ОВА Олег Синегубов рассказал о том, чего ожидать на линии боевого столкновения в Харьковской области, как регион в условиях усиления обстрелов энергетики готовится к зимнему сезону и планируют ли раньше включать отопление, как продолжается эвакуация в Харьковской области, для чего возникли "Белые ангелы", будет ли увеличиваться комендантский час, а также про строительство нового онкоцентра и подземного комплекса в областной клинической больнице.

Волчанск обороняют уже 500 дней – вдвое больше, чем легендарный Донецкий аэропорт, в 2,5 раза дольше, чем длилась Сталинградская битва, которой так гордятся русские. Путин называет происходящее в Волчанске успехом и планирует продолжить. Как бы вы охарактеризовали эту ситуацию вы?

– Во-первых, нельзя рассматривать только Волчанск отдельно. Мы должны рассматривать весь вообще фронт, потому что Волчанск – это часть оборонных позиций наших редутов. И действительно, наши воины, 57 бригада и другие наши Силы обороны, держат этот фронт. Враг избрал это направление для себя как приоритетное. Сегодня активизирует свою работу.

Более того, будет еще труднее. Потому что входят новые подразделения с российской стороны. Военные видят это, готовы на это реагировать. Однако действия, которые сейчас производит враг, говорят о том, что он не уступает и он в дальнейшем будет давить. Здесь зависит все от наших воинов, которые находятся на том направлении.

У нас были случаи и на Богодуховском направлении, там заходили диверсионно-разведывательные группы. Однако пока мы видим, что отказывается враг от тех направлений и хочет сконцентрироваться на трех, где, как он считает, есть успех. Это Волчанское направление, это Купянское направление и это Боровское направление.

Тем не менее, как можно назвать ситуацию, когда Волчанска физически не существует, а президент РФ называет это освобождением?

– Умом комментировать это нельзя вообще. Оно не укладывается в голову. Если у человека есть хоть какие-то элементарные ценности, человеческие, я не говорю о каких-то других, вообще комментарии той территории не поддаются никакой критике. Любые города, которые они называют освобожденными, начиная от Донецка и дальше, в том числе, Харьковское направление, это не освобождение, это уничтожение полностью территории, это уничтожение людей, это убийство, прямое убийство наших гражданских.

Мы видим и слышим, какие приказы отдают русские командиры. Это ликвидация гражданского населения. Это прямые приказы. И несмотря на то, кто это: мужчины или женщины, взрослое население или даже дети. Они говорят, как они высказываются: "Обнуляйте всех". И, что самое страшное, солдаты той армии на это соглашаются. Говорят: "Плюс, да, понятно".

Долгое время Сотницкий Козачок на Богодуховском направлении был на карте Deep State обозначен как оккупированный. Что там сейчас? Или армия России оттуда вышла?

– Эта территория воспринимается как зона боевых действий, и кое-где наши военные принимают решение занимать более выгодное положение, даже возле населенного пункта. Фактически это кил-зона, они поражают вражеские силы, которые заходят или пытаются заходить в этот населенный пункт. Иногда логистически и стратегически невыгодно удерживать позиции в самом населенном пункте. Для нас главное, что этот населенный пункт находится под контролем наших воинов.

На прошлой неделе я был в Грушевке возле Купянска и заметил, что очень тихо, только отдаленно где-то работал миномет. Что произошло? Россиянам таки дали серьезный отпор в районе западных окраин Купянска?

- Наша задача – по максимуму нанести огневое поражение врагу и по максимуму уничтожить технику и вражеские силы. И по Грушевке, и по Купянскому направлению, и по Волчанску так же. Основная задача, и наши воины ее достигают, – враг фактически стирается о наши позиции.

Он не останавливается. Он проводит ротации и российские командиры говорят, что нужно давить, нужно идти, нужно накапливаться. Они сменили тактику, но Купянское направление не оставили. Только благодаря работе определенных военных подразделений на Купянском направлении мы можем говорить, что ситуация там более или менее стабилизирована.

Еще месяц-два назад говорили, что есть угроза для самого города Купянска, есть угроза полуокружения Купянска. Высшим военным руководством были приняты безотлагательные меры для того, чтобы ситуацию по тому направлению стабилизировать.

У нас есть другие вызовы, там достаточно серьезные: эвакуация гражданского населения. В настоящее время проводится работа по самому городу Купянск. Однако оставшееся гражданское население находится под прямой угрозой. Под прямой угрозой, потому что все равно диверсионно-разведывательные вражеские группы проникают под видом гражданских в город или уже находятся в городе под видом гражданских. Наши военные работают, спецподразделения Службы безопасности и Национальной полиции работают.

Гражданские, во-первых, мешают это делать, а во-вторых, они подвергают себя прямой опасности, потому что у русских приказ – убивать всех. Мы, к сожалению, это фиксируем, что есть потери среди гражданского населения. В настоящее время расследуют эти факты. Есть действительно сообщения о прямом убийстве наших гражданских людей на улицах.

Я общался с эвакуированными из Купянска, мне о 7 случаях убийства гражданских рассказывали. Может быть, у вас есть цифры, сколько зафиксировано убийств мирных жителей Купянска русскими военными?

- Я думаю, что их гораздо больше. И вот только вчера (2 октября – ред.) был зафиксирован случай, где на улице расстреляли несколько человек. Сейчас эта информация еще нуждается в подтверждении. Конечно, мы не можем говорить однозначно, что там произошло, но просто фиксируем, что на улицах были погибшие наши гражданские люди. Предварительно, от стрелкового оружия.

То есть их видели, понимали, по ком стреляют?

– Абсолютно.

Чего ждать до зимы в Купянске? Слышно ли из перехватов, какие задачи враг ставит своей армии?

– Задачи у них четкие. Это оккупация города Купянск, его захват. Захват Купянска-Узлового и продвижение дальше вглубь территории Харьковской области. Возможно, в приоритете не через сам город Купянск, а обходя его либо с севера, либо с юга. Наши воины четко понимают эти намерения, задача – просто противодействовать, принимать адекватные меры для того, чтобы сдержать врага. То есть наша основная задача – сдержать врага, чтобы эти планы достигнуты не были.

Хотя, я вам скажу так, эти планы у них с 2022 года, и они не изменились. Они просто меняют несколько тактику. Сейчас идут совсем малые группы: по одному, по два человека максимум. Идет накопление в лесопосадках, в лесах и дальше – выставление определенных своих позиций, рубежей, чтобы продвигаться такими маленькими группами дальше.

Какая ситуация сейчас в районе Амбарного и Колодезного?

- Часто нахожусь на том направлении для того, чтобы четко понимать, что необходимо нашим военным, какое нужно взаимодействие. Практически 24/7 с ними на связи. Что сказать? Я скажу так: наши Вооруженные Силы работают там достаточно эффективно, по тем направлениям, в том числе. Мы это видели по соответствующим каналам Deep State. Конечно, они выставляют не всю информацию, которая сегодня есть, и это понятно на самом деле. Мы надеемся на хорошие новости по тем направлениям.

Цель вторжения через Меловое – Амбарное – это Великий Бурлук, правильно я понимаю?

– Да, это Великобурлукское направление, потому что у них не получается ситуация по Волчанску, у них несколько не получается ситуация по Купянску. Они пытаются открыть новые направления, новые фронты, чтобы растянуть наши силы обороны и дальше, возможно, обойти выставленные позиции, которые они не могут взять.

Мы сейчас будем принимать решения о принудительной эвакуации детей с Великобурлукского направления. Их великое множество.

С Боровой на прошлой неделе вывели больницу. Почему сейчас? Охарактеризуйте в целом ситуацию на Боровском направлении.

- Если сравнивать Борову два месяца назад и сегодня, то большая разница. Там менее интенсивные прямые бои, однако очень сильны обстрелы управляемыми авиабомбами, ракетные удары, обстрелы из разных типов РСЗО. Фактически населенный пункт просто стирается.

Местные жители считают, что россияне уничтожают Борову, чтобы там никто не жил и там была "серая зона". Есть ли под этими мыслями какая-нибудь основа?

– Да, абсолютно. Все, что не может враг захватить, он стирает. То же он демонстрирует кое-где по Золочевскому направлению, когда обстреливаются постоянно села, когда обстреливаются гражданские автомобили. Погибают кое-где целые семьи. И это для нас, конечно, великая трагедия. И по Боровой такая же ситуация.

Мы до последнего держали все коммунальные службы, до последнего держали все службы, которые обеспечивают жизнедеятельность этого населенного пункта и критически важных для нас узлов, которые там находятся. Было принято решение вывести всех оттуда. Поскольку там еще продолжают оставаться люди, мы обеспечиваем оказание экстренной медицинской помощи, как и по Купянскому направлению. У нас есть места, где на подъездах дежурят экипажи, дежурят автомобили, подвергая себя опасности, потому что враг их выцеливает и целенаправленно бьет и по ГСЧС, и по Национальной полиции, и по "скорой".

В Нововодолажской громаде в результате обстрела погибли 13 тысяч свиней. Можете сообщить, какое предприятие попало под удар и что происходит на месте?

– Это на самом деле трагедия, трагедия нескольких характеров. Во-первых, на этом предприятии пострадал человек. Это предприятие можно называть, это не тайна – "Світанок". Это агропредприятие достаточно большое.

Утром сегодня профильный заместитель общался с владельцем. Это катастрофа и для области. 13 тысяч – это достаточно большое количество. Очередной бизнес, крупный бизнес, достаточно серьезно пострадал, если не сказать, что полностью уничтожен. Осталось там несколько тысяч этих свиней.

Сейчас нужно понять, что делать с живыми, а самое главное, что делать с тушами. Потому что 13 тысяч – это достаточно серьезный вызов для нас, это нужно быстро утилизировать. У нас есть ограниченное для этого время. Сейчас там работают все наши службы, подразделения ГСЧС, проведена комиссия КТЭП и ЧС, событие определено как чрезвычайная ситуация пока местного характера.

Это достаточно серьезный вызов будет для нас, потому что мы должны это все либо пропустить через крематорий, либо через временное захоронение с утилизацией. Сейчас будут приниматься решения на месте, будем докладывать в Киев. Мы должны полностью помочь предприятию по этому вопросу и дальше уже общаться с премьер-министром. Я докладывал об этой ситуации. Будем думать, как помочь этому предприятию восстановиться. Для нас главное, чтобы они остались работать на территории Харьковской области.

Это салтовский мясокомбинат, если не ошибаюсь?

– В том числе, да.

Это были Шахеды или это была ракетная атака?

– Это были "Шахеды".

Вы говорили, что возможно увеличение территории принудительной эвакуации детей в Великобурлукской громаде. Решение уже принято? Сколько детей?

- Вчера (2 октября – ред.) мы на Совете обороны и на Комиссии ТЭБ и ЧС проговаривали этот вопрос. К нам обращались органы местных властей из Великобурлукской громады и из района. Проговаривается, что до линии фронта, до линии боевого соединения, до линии обстрелов уже достаточно небольшое расстояние, от крайнего населенного пункта – 15 километров.

Они вышли с предложением, чтобы мы их поддержали на общеобластном уровне в вопросе о принудительной эвакуации семей с детьми. Там статус обязательной эвакуации уже действует почти год, люди неохотно уезжают традиционно, однако детей должны вывозить. Около 700 детей, около 700 таких семей по тому направлению.

Это фактически вся Великобурлукская громада, более 30 населенных пунктов. Будем принимать такие меры. Здесь несколько составляющих. Во-первых, это обстрелы. Во-вторых, это тяжелый отопительный сезон, который мы прогнозируем для Великобролукского направления. Мы уже сейчас можем сказать, что это будет самый тяжелый отопительный сезон. Мы не можем гарантировать там подачу газа, теплоносителя. Сейчас включились с нашими международными партнерами по финансовой помощи. Это около 70 тысяч семей.

Однако еще раз повторю, что лучший выход – это эвакуация из этого направления. Тем более, что касается детей.

Относительно Купянска. У нас вчера была информация, что там есть 18 локаций, 18 адресов, где могут находиться дети. Конечно, эта информация не подтверждена, однако, если она есть, мы должны проверить каждый адрес. Это понимают военные, это понимает Служба безопасности, это для нас вызов новый, потому что просто находясь на улицах, перемещаясь из адреса в адрес, они подвергают себя опасности.

Мы анализируем, возможно, это и дезинформация от врага, понимающего наше отношение к нашим гражданским, к нашим детям. Поэтому здесь тщательно эта информация будет проверяться, она не подтверждена, однако все равно на это должны реагировать, учитывая тот случай с девочкой, которая все же находилась в Купянске и пострадала от артиллерийских обстрелов достаточно серьезно.

Куда будут эвакуировать семьи с 700 детей?

– Мы, во-первых, принимаем такое решение, во-вторых, люди уезжают, и, как показывает практика, где-то, как минимум, 50% находит жилье для проживания самостоятельно. Это либо близкие родные, либо другое жилье. Однако мы готовы разместить всех абсолютно в местах компактного проживания в городе Харькове, в других населенных пунктах нашей области. Если люди захотят, сможем обеспечить логистику, как мы это делаем через Лозовской транзитный пункт для эвакуированных людей из Донецкого направления.

Хватает ли сил и мощности Лозовского транзитного пункта? Планируете ли еще открывать транзитные пункты в Харьковской области?

- По поводу Лозовой, этот транзитный пункт был у нас как резервный. Мы создали его еще в 2022 году. Он был создан на случай того, если ухудшится ситуация по Изюмскому и Лозовскому районам. Тогда на Лозовском направлении проживало около 50 тысяч населения. Мы должны оперативно на это реагировать. Конечно, профильное министерство к нам обратилось по поводу его открытия, срочного открытия для того, чтобы выступить транзитным пунктом для эвакуированных из Донбасса, поскольку прогнозируем, и так оно и есть, массовую эвакуацию по тому направлению. Ежедневно для понимания мы принимаем в Лозовой до 200 человек. Ежедневно круглосуточно там находится около 60 человек, которые остаются там ночью. Всего через этот пункт прошли уже более 5 тысяч человек. Это за достаточно небольшой промежуток времени.

Нами создан еще дополнительно по Барвенковской громаде еще один такой логистический центр, как резервный он создан. Мы создадим еще несколько в нашей области.

На случай ухудшения ситуации в Донецкой или Харьковской области?

– По Харьковской у нас есть транзитный центр в самом городе Харькове. Пока он справляется с этим потоком. Около него зарезервирован еще один. Поэтому мы нужды собственные перекрываем пока. Однако мы как единственная система, работающая в стране, должна поддерживать Донецкую область, в том числе.

Особенно маломобильные люди жалуются на нехватку информации об эвакуации. Есть ли проблема с оповещением?

– Проблемы с информированием есть всегда. В тех населенных пунктах, где остаются люди, нуждающиеся в эвакуации, там уже очень тяжело, там уже очень горячо. Это подтверждает, например, Купянское направление, где проблемы с электроэнергией, отсутствие водоснабжения, теплоснабжения и т.д., и достучаться до людей, проинформировать их сейчас очень трудно. Тем не менее, у нас работает "горячая линия".

Эвакуация маломобильных людей – это вызов для нас. Когда мы эвакуировали из того же Купянска около 20 маломобильных людей, то оказалось, что у нас возникли в моменте проблемы с размещением. Так как это должны быть только первые этажи, мы не можем маломобильных разместить на более высоких этажах. Санузлы должны быть адаптированы к этим вызовам. Поэтому мы обратили на это внимание, международные партнеры нам помогли, мы вышли из этой истории.

Эвакуация маломобильных групп населения происходит по отдельному направлению вообще. Мы задействовали, в том числе, экстренную скорую помощь и другие наши ресурсы, силы и средства для того, чтобы людям было максимально комфортно.

Вчера узнал, что полиция организовала новое спецподразделение – "Белые ангелы".

- Нет, это не новое, оно действует еще, если не ошибаюсь, с 2022 года.

Оно действовало в других областях, у нас не было.

- Имеется в виду, если в рамках Национальной полиции не новое, у нас – это новое. У нас раньше оно не работало. Они также будут продолжать заниматься эвакуацией, потому что Национальная полиция – активный участник этого процесса. Рискуют своей собственной жизнью. Должны усиливать материально-техническую базу, потому что им не хватает бронированных автомобилей, потому что они будут эвакуировать из самых горячих направлений.

В Харьковской области это подразделение создали для того, чтобы вывозить людей именно из таких мест, как Купянск?

– У нас, например, в Купянск мы уже волонтерские группы запустить не можем. Хотя они хотят, у них есть бронированные автомобили, бронированные пикапы, которые мы, благодаря нашему бизнесу, фондам, недавно оснастили РЭБами. Однако не можем, потому что там идет военная операция. Этим будут заниматься либо Национальная полиция, либо военные.

То, что сейчас и происходит. Просто этим будет заниматься специализированное подразделение Национальной полиции. И есть нюанс: когда Национальная полиция стучится в дверь и говорит, что нужно эвакуироваться, это совсем другая история, чем когда волонтеры уговаривают, объясняют, что нужно провести эвакуацию.

Обстрелы Лозовой усилились. Повлияло ли это на планы офлайн-обучения школьников?

– Влияет, конечно, каждый обстрел.

Вы не отказались от этих планов?

– Мы планы не отменяем пока, потому что понимаем, что враг бьет по логистике, враг бьет по железнодорожным тяговым подстанциям, в том числе. Мы понимаем, зачем он это делает. Наша задача – завершить строительство подземных школ, спланировать эти действия на следующий год и вывести детей в офлайн-образование, в эти безопасные укрытия.

Дальше вопросы громад. Например, Краснокутская громада вышла к нам с предложением выйти из зоны возможных боевых действий. Ей было отказано Генштабом. Хотя они хотели вывести детей в учебу, у них относительно спокойно. Однако близость к линии фронта не позволила это сделать. Однако мы над этим работаем.

Решение о пребывании либо в активных боевых действиях, либо в зоне возможных боевых действий, либо без такого статуса, оно, по моему глубокому убеждению, никоим образом не отражается на обороноспособности того или иного населенного пункта. Это параллельные вещи. Это влияет на материально-техническое и материальное обеспечение находящихся там военнослужащих. И это тоже важно. Однако все равно мы считаем, что там в принципе возможно обучение в самых простых укрытиях.

Враг начал сильнее обстреливать с помощью дронов Харьковскую область. Возросло ли наше противодействие этому?

– Конечно, мы наращиваемся. Мы сверяем часы почти каждый день. У нас постоянно увеличивается количество групп, работающих против "Шахедов", против "Молнии" и против другого мусора, который запускает к нам РФ. Результаты есть. Если одна "Молния" долетает в Харьков, для понимания, это означает, что 10 были сбиты. Но и это для нас тоже трагедия, потому что это прямая опасность для нашего гражданского населения.

Как насчет дронов-перехватчиков? Производители предлагают свои изделия?

– Мы все это используем. В понедельник (6 октября – ред.) будем передавать очередной комплекс "Эльф" для наших подразделений. Мы используем все, я могу сейчас их перечислить: "Миропс", "Эльф", "Шулика", "Молния" и другие. Конечно, мы видим их эффективность.

Они эффективны, да?

– Все, что сбивает, все эффективно.

Ну, они сбивают?

– Они сбивают! Самое эффективное – это, конечно, "Миропсы", потому что у них есть функция самонаведения. Это очень важно. Все остальные производители к этому стремятся. И нам будет полегче. Реально легче, потому что против "Шахедов" очень трудно бороться. Когда летит 5 "Шахедов" – это одна история, а когда летит их 125, у нас такое было через Харьковскую область, и было подавлено или сбито из них 60 – это достаточно высокий показатель.

Однако есть время на реагирование, когда они летят транзитом через Харьковскую область. Когда они летят на Харьков с севера, как было недавно, по Холодногорскому району 5 "Шахедов" прилетело, то они уже над Харьковом были через полторы минуты после пересечения границы.

Следующий блок – это соцсфера, подготовка к отопительному сезону. Немного раньше похолодало. Не планируете ли раньше начинать отопительный сезон?

– Нет, мы не планируем начинать раньше отопительный сезон. Будем начинать его четко по рекомендациям профильного министерства. Во-первых, это температурный режим. В течение трех суток 8 градусов должна быть средняя дневная температура. Пока этого показателя нет.

В прошлом году мы начали отопительный сезон ближе к 1 ноября. Планируем в этом году так же, понимая, что и запасы газа у нас ограничены, поэтому должны действовать скоординированно со всей страной.

Другой вопрос – подготовка к самому проведению отопительного сезона. Это очень важно. Сейчас нет смысла называть процентные показатели. Они абсолютно формальны, статистичны. Поверьте, каждое предприятие, каждое направление снабжено традиционной подготовкой. Однако мы сейчас говорим о том, что враг ежеминутно может изменить все, над чем мы работали год, одним ударом. К примеру, то, что было сделано позавчера или два дня назад на одном из наших энергетических объектов.

Ракетные удары были?

– Были ракетные удары, пять было "Искандеров" по нашим энергетическим объектам. Сейчас еще работаем над ликвидацией последствий. Дальше будем приступать к восстановлению.

Для жителей громад это важно: где уже понятно, что невозможно начать отопительный сезон? В каких населенных пунктах, в каких громадах?

– Волчанск и все прифронтовые территории. Оно не изменилось. Там, где у нас нет электроэнергии, а это 61 населенный пункт. Там, где у нас не было электроэнергии с 2022 года. Мы не могли ее восстановить, потому что эти населенные пункты – фактически "серая зона".

Из новых – Купянск добавился. Не только левый берег, но и правый. Об этом даже речи не ведем. Так же Боровая. И плюс еще мы будем смотреть на газоснабжение. У нас это вызов.

Сегодняшняя ночь показала, что даже наличие когенерационных установок не обеспечит нам постоянное прохождение отопительного сезона.

Враг бьет и по газовым сетям?

– Конечно! Полтавская, Харьковская область. Это было наиболее массировано в прошлом году, но продолжилось и в этом году. Однако сейчас мы отчетливо видим, что удары целенаправленны по этим объектам, в том числе и по магистральным газопроводам.

Как в подготовке региона к отопительному сезону помогает правительство?

– Правительство способствует полностью. Мы в связи с премьер-министром и с вице-премьер-министром господином Колебой, 24/7 действуем для обеспечения прохождения устойчивого отопительного зона.

Денег дадут?

– Деньги есть. Не в деньгах дело сейчас. Дело в том, чтобы выполнить работы и исправить беду, которую натворил враг. У нас достаточно мало времени, и все работают 24/7. Я опять же безгранично благодарен нашим работникам в сфере энергетики, которые над этим работают, остаются, рискуют под обстрелами и сразу ликвидируют последствия. И то, что сейчас в Харькове и Харьковской области в домах есть газ, поверьте, цена этому достаточно высока.

2 октября в ряде громад и районов Донецкой области увеличил комендантский час. Планируется ли в Харьковской области что-нибудь подобное?

– Надо понимать, для чего это сделано по Донецкому направлению. Две истории. Нужно, чтобы люди понимали. Во-первых, это контрдиверсионная работа, чтобы на улицах никого не было. Во-вторых, это побуждение к эвакуационным мерам, в том числе. Если вы хотите оставаться, если вы приняли решение, пожалуйста, сидите дома и не выходите. Потому что вы фактически под обстрелом, и вы фактически мешаете работать нашим военным.

Мы увеличивать срок действия комендантского часа не планируем ни в Харькове, ни в других населенных пунктах. Отдельно это решение, возможно, будет принято по городу Купянску и Великобурлукскому направлению. Однако не сейчас точно.

Ну, там нет смысла вводить, нет как это контролировать.

- Совершенно верно.

Ситуация со здравоохранением, здесь есть несколько тем. Первое: областная больница претерпела серьезную реконструкцию, серьезные изменения. Можете рассказать, что там изменилось? Подземные медицинские подразделения появились?

– Нужно определить четкие приоритеты, над которыми мы работаем. Первое – это поддержка военных. Ветеранская политика – второе направление. Образование и медицина – третье. Это для нас приоритетные, важнейшие темы, над которыми мы работаем с министерством, мы работаем с правительством, чтобы нам выделялись на это средства. И мы эти направления развивали, потому что они стратегичны для нас.

Конечно, у нас сейчас достаточно ограниченный областной бюджет. Мы уже работаем с правительством, чтобы покрыть нам тот дефицит, который, возможно, образуется на конец года. Мы не можем отказывать военным, которые обращаются к нам за помощью. Наряду с этим у нас есть вызовы по оплате заработной платы. Есть предварительные договоренности, конечно, что правительство нас не оставит с этими проблемами один на один.

Во-вторых, вопрос о медицине. Областная клиническая больница: действительно там продолжается проведение реконструкции. Мы произвели полную реконструкцию приемно-диагностического отделения. Это фактически новое отделение с новыми реанимационными, с новым оборудованием, КТ, МРТ и т.п., которого до этого на территории Харьковской области и в Харькове не было в принципе. То есть такого уровня оборудования здесь не существовало никогда.

Перечислите его!

– Я вам приведу просто один пример. Ангиограф новый, это для лечения сосудистых заболеваний, в том числе головного мозга, тромбов и т.д. Приведу пример. Там существовал ангиограф, которому лет 20, не выдерживал никакой критики. На ангиографе полностью сканируется тело человека, выявляются какие-то тромбы и дальше это лечится, человеку спасается жизнь. Был мужчина из какого-то населенного пункта, из села, который приезжал около полугода назад в эту же больницу, жаловался на головные боли, и все симптомы были того, что он не выживет. На старом ангиографе ему пытались помочь, но ничего не обнаружили. Врачи понимали, что не обнаружили не потому, что нет, а потому что такое оборудование.

После того, как установили новый ангиограф, заведующий отделением позвонил по телефону этому мужчине. Тот взял трубку, заведующий предложил пройти повторное обследование. Врач, честно скажу, даже не рассчитывал, что мужчина возьмет трубку, он думал, что он уже умер. Мужчина приехал, они его просветили, обнаружили недуг и вылечили его. Провели оперативное вмешательство, человек живет дальше. То есть уже можно сказать, что мы свою миссию сделали, мы спасли жизнь.

Новое КТ и МРТ. КТ стоит современнее всего в стране, 256 срезов, аналогов в стране нет. Такой, когда завозился, был первым, и установлен именно в Харькове. Это действительно наша гордость.

О чем это говорит? Это говорит о том, что люди могут получить высококачественную диагностику, а дальше лечение в отделениях нашей областной больницы. За чуть больше месяца на КТ прошло исследований уже 1200 человек.

Это на новом?

– На новом. На МРТ – 800 исследований. То есть это говорит о том, что это крайне необходимое оборудование, позволяющее эффективно диагностировать проблемы и дальше лечить людей. И самое главное, если сейчас там побывать, все оборудование работает. Это не то, что сделали, и пусть оно стоит. Все оборудование работает, потому что люди, к сожалению, страдают от взрывов и т.д.

У нас был случай, когда прилетело по одному из районов Харькова два "Искандера", вы прекрасно помните этот день, пять утро, район улицы Одесской. Тогда одновременно в больницы было направлено 110 человек. И очень важно, чтобы этот поток людей мы могли вовремя и одновременно обследовать и оказать высококачественную медицинскую помощь.

Там новые операционные, в том числе. Это совершенно новый уровень оказания медицинской помощи. Такого у нас не было.

Под землю медицина заходит?

– Заходит. Это основной наш принцип и правило, которые мы должны обеспечить в любых условиях оказания высококачественной медицинской помощи. Поэтому на территории областной строится параллельно подземная больница. Это очень трудный проект. Такого никто никогда не делал на территории Украины и Европы, в том числе. Это уникальный проект. И мы уже начали его строительство. Срок: мы хотим полтора года, реально где-то до двух лет его строить. Потому что там подземные переходы, эвакуационные выходы, метрополитен. Это очень сложная конструкция. Это 15 тысяч метров с операционными, диагностикой, с подземными паркингами.

Это будет соединено с метрополитеном под землей?

- Не можем вдаваться в подробности, потому что это часть не совсем публичная, но как эвакуационный путь – в том числе. Если мы говорим о паркинге, чтобы тоже нас правильно поняли, то паркинг – это не просто паркинг, это безопасная территория и к каждому паркинг-месту предусмотрено подведение кислорода, подвод электропитания для того, чтобы оперативно разместить перегородки и увеличить койкоместа. То есть это пространство задумано именно так. А почему паркинг? Потому что во времена, скажем так, мирные, мы должны эти площади эффективно так же использовать.

2027 год по идее планируется введение этого подземного комплекса?

– Да!

Сколько стоит это?

- Подземная больница – около 1,5 млрд грн. Это финансирует все правительство и международные партнеры.

Еще один новый проект – это онкоцентр. Он в последние несколько дней очень сильно обсуждается и в соцсетях, и в медиа. Вы сказали вчера, что провели на 50 млн грн тендер. Поправьте меня, если я неправильно понял?

– Нет, неправильно. Объясняю по онкоцентру. Начну сначала, с истории. В 2019 году было принято решение государства о строительстве нового онкоцентра в Харькове. Потому что, откровенно, тот старый онкоцентр, который есть, это исключительно заслуга персоналий врачей, что он хоть как-то функционирует и как-то людям оказывается медицинская помощь.

У нас нет ни одного линейного ускорителя, современного, я имею в виду. Люди не могут получить современную лучевую терапию, люди не могут получить непрерывное лечение по химиотерапии. С одной стороны, люди, врачи делают все возможно, а с другой стороны мы не обеспечили достойный уровень условий оказания медицинской помощи. А онкобольные – это всегда о жизни и смерти.

К примеру, в 2021 году было 60 тысяч пациентов в год. В 2024 году было 72 тысяч. Были сделаны 5 тысяч операций. В 2022 онкоцентр под обстрелами, под частичным разрушением одного из отделений не прекратил свою работу.

То есть люди не уехали, а начали оперировать, даже не имея сертифицированного простейшего укрытия. Им некуда было даже перевезти пациентов, потому что таких помещений больших нет, а с людьми, которые после операции, нельзя ничего делать.

Потому вопрос актуализации онкоцентра даже не стоит. Все харьковчане знают или те семьи знают, какие с этой бедой имели дело, онкоцентр нужен однозначно. И вопрос, что "не ко времени" или "под обстрелами", это объясните человеку, который, не дай Бог, больной онко, что, ну, подожди год, два или пять, и там увидим. А ему, может быть, жить осталось месяц. Мы сталкивались с этим, не всегда человек имеет даже возможность поехать и не поедет в Киев, Ивано-Франковск, на Закарпатье, в Австрию или еще куда-то.

Поэтому, находясь в другой области, достаточно легко философствовать, нужен ли Харькову онкоцентр. Это харьковчане должны решать прежде всего! Ну и, конечно, профильное министерство, сказавшее свое слово еще в 2019 году.

Это очень длительный процесс. В 2019 году, когда меня назначили на должность, даже президент, назначив, сказал такую фразу: "Сделай так, чтобы онкоцентр в Харькове строился. Я обещал это людям, находясь в Харькове".

Мы стали разбираться с этой историей. Действительно, подрядчик, избранный по тендерной процедуре тогда, просто не в состоянии построить этот онкоцентр. Это львовская компания была, и мы приняли решение в одностороннем порядке расторгать договор. Дальше последовали судебные дела, война 2022-23 год, дальше были суды, потому что они требовали с нас 47 млн грн, чтобы мы дорассчитались за выполненные работы. Конечно, в рамках судебного процесса были проведены экспертизы, и нами было уплачено почти на 20 млн грн меньше.

Мы завершили историю со старым подрядчиком и приступили к корректировке проекта, потому что мы должны учесть все условия безопасности, рассчитать очереди, должны построить только самое необходимое, чтобы имели возможность поставить оборудование и оказывать помощь. Поэтому есть три очереди.

Первая очередь – почти 3,1 млрд грн стоит. Это основной диагностически лечебный корпус со всем оборудованием и, главное, это подземная больница возле него. Подземная больница площадью почти 3,5 тысячи метров, она вмещает 1100 человек: это 400-500 человек медицинского персонала, остальное – пациенты. То есть все пациенты, которые могут находиться в онкоцентре, должны спуститься в это укрытие. Этот лечебный диагностический центр почти на 350 койкомест.

Выделено 50 млн грн Министерством здравоохранения, это первые средства. Мы их можем использовать либо на проект, потому что проект, учитывая сумму всего этого комплекса, будет достаточно дорогим, либо использовать уже непосредственно на работы.

На проектирование мы выделили из областного бюджета около 5 млн грн. Проект разработан уже. А именно та его часть, позволяющая нам уже объявлять тендер и приступать к выполнению работ. Далее проектирование будет продолжаться параллельно. Сейчас объявлен тендер на выполнение работ уже на 3,1 млрд грн.

А что это за роботы?

– Это строительные работы первой очереди. Это лечебно диагностический корпус и именно подземная больница. Конечно, начинать будем с подземной больницы, потому что это основа для нас.

И тендер уже провели?

– Тендер начат. Объявление победителя, если я не ошибаюсь, будет либо 13, либо 17 октября. И там уже будем смотреть.

На объекте уже что-то построено?

– Да, это предыдущий подрядчик строил, но для понимания: от всего проекта это где-то 4%.

То есть сейчас первая очередь онкоцентра готова плюс-минус на 4 процента?

– Да. И еще очень важно, по нашему мнению, относительно манипулятивных заявлений, что есть возможность аванса 30%, поэтому миллиард кто-то возьмет и куда-то исчезнет и все остальное. Во-первых, конечно, за этим следят правоохранительные органы. Во-вторых, выделяется не 3 миллиарда, а выделяется определенный аванс и, конечно, по факту выполнения работ. Это всегда так.

Если подземная школа стоит 200 млн, не сразу перечисляется 200 млн, а идет помесячная роспись этих средств. Поэтому это откровенная манипуляция по процессу.

Правильно ли я понимаю, что после выделения этих 50 млн грн и проведения тендера работы уже начнутся? Как тогда коррелируется с миллиардным авансом?

– Да миллиарда аванса нет. Его не будет. Почему мы проговаривали с министерством о 50 млн грн? Это могло быть и 500 млн грн. Однако мы понимали, что проект идет почти 8 месяцев. Это довольно трудный проект. И мы выйдем на тендер где-то в октябре, как и случилось. До конца года мы не освоим даже 100 миллионов. Поэтому мы попросили предусмотреть хотя бы 50 млн грн, чтобы вырыть котлован, чтобы идти дальше. Это реальные абсолютно суммы для выполнения работ в текущем году.

В заключение вопрос: зачем такие расходы сейчас?

– Во-первых, онкоцентр Харькову и области нужен. 70 тысяч пациентов. Это политика государства по улучшению качества предоставления медицинской услуги и приближению ее к пациенту.

Я вам скажу так, наверное, открою тайну, если в Харькове не будет онкоцентра, это не значит, что военные, такие манипулятивные заявления так же есть, получают больше дронов. Нет! Просто появится онкоцентр в другом месте. Либо Ивано-Франковске, либо Киеве, либо в Закарпатье, в том числе. Потому что это предусмотрено государственным бюджетом и государственной политикой. Это совершенно параллельные процессы. На военных у нас тратится около 70% государственного бюджета, областного – так же. Поэтому это совершенно параллельные процессы.

Наша задача, чтобы на территории Харькова и Харьковской области было максимальное качество предоставления медицинских услуг. Мы не можем сказать 1,7 млн населения: выезжайте, на Харькове крест, здесь не будет ни медицинской помощи, ни электроэнергии, ни отопления и все остальное.

У нас жизнь продолжается! Политика и президента, и правительства, и Офиса президента, что Харьков – это принципиально важное место и город!

Читайте также: Архитектор Виктор Дворников: на Харьковщине повреждено более 750 объектов культурного наследия