"Там так воняет!": Пехотинец "Мураха" – о 125 днях на позициях в Волчанске

"У врага есть информативный лист, где они говорят, что они сделали за год. В этом информативном листе цифра фигурирует, как 14 тысяч, что у них погибли. За год. И именно в Волчанске", - говорит начальник штаба 34-го отдельного мотопехотного батальона "Волкодавы" 57 Отдельной мотопехотной бригады имени кошевого атамана Костя Гордиенко с позывным "Хоттабыч".

В это трудно поверить, пока не видишь стрим аэроразведки батальона из центральной части Волчанска, где просто в эти минуты продолжаются бои. Несмотря на страшную жару, российский военный в зимней фуфайке, вероятно, он находился на позициях не один месяц, медленно, среди бела дня, переступая тела других оккупантов, пытается приблизиться к руинам Волчанского агрегатного завода, который контролируют Силы обороны Украины, и погибает от удара украинского FPV-дрона.

"Штурмуют завод. Каждый день пытаются, каждую ночь. Сейчас тенденция пошла такая, что они начали использовать антидроновые плащи. И каждую ночь один или два пытаются проникнуть на этот агрегатный завод. Это для них какой-то фетиш, я бы сказал. Смысл этого – добежать, помахать флагом, что все, агрегатный завод снова за нами. Но, как видите...", - комментирует "Хоттабыч" очередную абсолютно алогичную попытку россиян дойти до завалов плит и строительных материалов – места, которое раньше называлось Волчанский агрегатный завод.

Тяжелая и опасная ротация передовых пехотных позиций приводит к тому, что пребывание в руинах Волчанска по 2-4 месяца – скорее норма, чем исключение. Опытные военные говорят, что столь длительное пребывание на позициях приводит к потере страха перед гибелью.

125 дней "Муравьи в Волчанске

"Там так воняет! Только припекло солнце, начало вонять трупами. Фу! Как вспоминаю, у меня еще до сих пор этот запах в носу", - в отвращении аж дергается 23-летний боец 34 батальона "Волкодавы" 57 бригады Богдан с позывным "Мураха", который перезывал "Мураха", который находился на позициях в центре Волчанска с 11 января по 16 мая 2025 года, вместе - 125 суток.

"Мураха" пришел из 17-дневного отпуска, который получил сразу после ротации. Мы встречаемся неподалеку от Волчанска, в уничтоженном русскими здании. Военный выглядит отдохнувшим, бодрым и в хорошем настроении. Еще юный парень часто улыбается и иногда стесняется. Кажется, единственные вопросы, которые могут вывести его из равновесия – это связанные с мамой и сестрой. Отца у "Мурахи" нет.

Военный охотно подтверждает результативную статистику уничтожения россиян в Волчанске. По его словам, абсолютно у каждой украинской позиции лежат ликвидированные оккупанты, которых из-за постоянных боев невозможно эвакуировать ни в одну из сторон. "У меня на позиции где-то штук 5, как минимум, в парке - с десяток, если не больше. Банк и полицию больше всего любили штурмовать, то там больше всего, там за 20-30 есть", - говорит пехотинец о телах оккупантов, которые на бешеной жаре разлагаются и создают неописуемую вонь.

Это те российские штурмовики, которые скорее всего погибли уже в стрелковых боях на подступах к позициям Сил обороны Украины. Еще больше тел русских, погибших от ударов дронов, минометов и артиллерии, разбросаны на подходах к городу и в самом городе.

"Понимаете, россияне - больные люди. Они хотят забрать именно центр Волчанска, и будут потом у себя всем показывать, доказывать, что мы взяли Волчанск. Картинка надо народу, народ надо чем-то кормить", - отмечает "Хоттабыч".

Правила "Мурахи"

Только четкая дисциплина во время длительного боевого выхода позволяет уберечь жизнь, уверен молодой, но уже опытный боец. "Мураха" говорит, что имел три правила: слушать командира и побратимов по рации, быть всегда на связи и не спать, когда ты на дежурстве. Пренебрежение последним правилом, в частности, стоило жизни побратиму "Мурахи".

"Мы с ним вместе пошли на срочную из одного военкомата. Пришел в Волчанск – и через три дня его зарезали. Их называют "алабай", этих людей, это спецура. Наших было трое на позиции. Он заснул где-то на радейке, враг пришел и зарезал ночью, с дрона ничего не видели", - с грустью говорит о погибшем побратиме военный.

Еще одним основным правилом "Мурахи" была ежедневная связь с мамой. "Даже на позиции день через два голосовые сообщения передавал. С этим все хорошо. Очень сильно переживает, как обычно мама. Я думаю, у всех людей так. Мама – это мама", - хоть и улыбается, но с тремором в голосе произносит солдат.

Военный отмечает, что стрелковые бои в Волчанске ведутся даже на расстоянии 15 метров. В нескольких местах позиции украинской и оккупационной русской армии разделяются только обычной дорогой. "Перестрелок было очень много. Через парк бежали. Они всегда пробовали бежать на завод (Волчанский агрегатный завод – ред.), - вспоминает "Мураха". – Очень страшно было, когда тебе говорят по радиостанции, что кто-то бежит к тебе – и прилетает миномет или танк. Очень страшно. Но ничего, выскакиваем и работаем. Нам командир говорил: вам не обязательно попасть в голову, по ногам стреляйте, главное, чтобы он остановился, а там дроны все сделают. Отлично работают наши дроны. Раз была ситуация, бежало шестеро через этот парк, и всех шестерых уложили, никто не вернулся и никто не забежал никуда. Они тоже бежали на завод".

Ночной бой с шестью оккупантами корректировал дрон с тепловизионной камерой. Таким образом, с помощью подсказок из воздуха "Мураха" ликвидировал нескольких россиян. Общее количество, говорит боец, никто там не считает.

Поддержка и критические моменты

Боец говорит, что для него критическим сроком пребывания на позициях стали два месяца, тогда сильнее всего чувствовалась психологическая усталость и апатия. Больше всего его огорчали потери среди побратимов и те сослуживцы, которые после двух недель пребывания в Волчанске просились на ротацию и тем самым делали невозможным замену тех, кто был на позициях месяцами. "Психологически очень тяжело. Очень. Просто слушая по радио, что кто-то "триста", "двести", это очень много… А больше всего, когда ты собираешься на выход, приехали люди, а некоторые "у меня ножка болит, я назад возвращаюсь". Вот было хуже всего для меня слышать. Опускаются руки из-за тех людей, как говорят: "Я не хочу идти никуда". Там пацаны сидят по 120 дней реально, а он говорит: ножка болит, голова болит, тошнит. И возвращается назад. А мы сидим и спрашиваем: "А мы когда уже на выход, когда мы уже отдохнем". Это тяжелее всего было слышать", - говорит солдат.

"Мураху" на позициях поддерживал товарищ из одной роты, разговоры с другими побратимами о семьях и не связанных с войной вещах, а также мама с сестрой. "Больше всего меня поддерживала семья. Мои мама с сестрой, очень благодарю и люблю их. Очень поддерживали меня. И я думал: у меня есть семья, и поэтому я должен вернуться", - говорит он.

Время от времени радовали аэроразведчики, сбрасывавшие на позиции "посылки", даже "Киндер сюрпризы". Один из бойцов заказывал шаурму. "Мураха" думает, что могли бы сбросить даже шашлыки, если бы кто-то попросил, однако не просили.

Самой тяжелой для солдата была последняя ночь перед ротацией, поскольку в результате прицельного обстрела была уничтожена позиция и "Мураха" с побратимом могли погибнуть. "Прилетел ко мне на позицию ПТУР. Я уже крестился. Мы чудом выжили, сложило здание напрочь. Оно шипит так противно, я это никогда не забуду. Прилетало по всем позициям. Прилетел один – не попал, второй, слышу, летит. Прилетает, а у меня все в глазах, как днем. Вылезаю наверх, у нас второго выхода не было из норки. Бог уберег, не сложило здание сильно", - вспоминает пехотинец.

Удивительно, но ненависти к россиянам "Мураха" не чувствует. "Они такие же люди, как и мы. Но если я вижу, что он по мне стреляет, то, конечно, я по нему буду стрелять. Говорил с пленниками, что брали. Вроде бы нормальные ребята. К пленным мы очень хорошо относимся, потому что говорю, что они люди такие же, как и мы", - говорит он.

"Муравей" уверяет, что на позициях ни о каких материальных вещах не думается. Главные мысли касаются того, как выжить и как выйти с позиций целым. "О чем мечтал? Увидеть свою семью. Как мечтал. Очень хотел увидеть. Очень. Даже не увидеть, услышать. Элементарно", – признается парень.

Он утверждает, что на боевой позиции человек становится другим, более оптимистичным и любящим жизнь. "Очень многое поменяло. Осознаешь, как дорога твоя жизнь. Что друзья так же дороги тебе. Очень много пересознаешь. Больше любишь свою жизнь. Увидев такое, я думаю, у меня уже это не пройдет", - уверяет Богдан.

Первое дело, которое сделал после выхода с позиции, позвонил маме и сестре. "Восприняли в плаче, слава Богу, что ты вышел. Спрашивает, не трехсотый ли. Эти слезы очень тяжело. Мама говорила, это слезы радости", - говорит "Мураха".

"О чем мечтаю? Уволиться из армии (смеется). Мечтаю, чтобы закончились уже эта проклятая война. Чтобы все жили мирно уже. Об этом мечтаю".

Читайте также: Чем можно сбивать "Шахеды", если не достает пулемет и зенитку