35-летний житель Нюрнберга, бывший боксер и нынешний профессиональный спасатель Нильс Таль (Nils Thal) добровольно и по собственному желанию прибыл в Харьков в начале мая 2022 года, начав работать в одной из пожарных частей города. В течение двух месяцев он успел сделать немало: ездил как рядовой спасатель на пожары, составлял отчеты для посольства Германии в Украине и международных организаций о российских военных преступлениях в Харькове, помогал харьковским пожарным осваивать новое оборудование, которое поступало из разных концов света.

Нильс Таль также пытался проводить собственные исследования по результатам каждого российского обстрела Харькова, чтобы понять истинные цели армии владимира путина. Делясь выводами, немецкий спасатель даже специально завел для журналистов аккаунт в инстаграме и сделал его недоступным для русских, чтобы они не могли использовать материалы в собственных целях.

Гражданин Германии пожертвовал своим отпуском, чтобы попытаться помочь харьковчанам и всем людям, страдающим от российского вторжения. По истечении 2 месяцев работы в Харькове Нильс Таль рассказал о своих впечатлениях от украинских спасателей, о российских бомбардировках Харькова и отношение украинцев и немцев друг к другу.

Нильс, ты знал, куда ты едешь? Знал ли ты о ситуации, которая была на тот момент в Харькове? Почему ты решил приехать именно в Харьков?

- Собственно, я знал, что здесь происходит. Для меня это не был сюрприз. Я выбрал именно Харьков, поэтому еще это очень важный для русских город. Впервые информацию, что огромное количество российских военных собирается вокруг Харькова, я увидел по CNN. Во всех новостях говорили, что это, кажется, является очень важным городом для русских и они планируют его захватить. Я решил, что я должен быть здесь, потому что Украина – это Европа, и это первая страна на пути российских захватчиков. Я понял, что я могу помочь в поле не как боец, а как пожарный. Потому что я имею профессиональную подготовку пожарного, я имею профессиональную подготовку парамедика. Поэтому я могу что-то сделать. Это было лишь мое желание помочь.

Почему сюда, потому что Харьков - это один из самых опасных городов и здесь больше работы, чем в других местах. Также я понял, что здесь будет большая нагрузка на медицинскую систему. Всем потребуется медицинская помощь, как таковая. Вероятнее всего, госпитали переполнены. Много времени и денег на это будет тратиться. И я подумал, что если я смогу помочь, это будет очень хорошо, чтобы уменьшить давление на систему. Чем ближе к линии фронта, тем будет дороже помогать людям, поэтому я решил добраться как можно ближе к линии фронта.

Как к твоему решению поехать в Харьков отнеслись коллеги? Поддержали ли они такое решение?

- Это было примерно 50 на 50. Половина понимала, поддерживала, другая половина – подкладывали камни под колеса.

Почему?

- Этот вопрос лучше задать пожарному департаменту. Я не знаю, почему они так делали.

Получается так, что в Германии далеко не все поддерживают Украину в ее борьбе с российской оккупацией?

- Большинство людей поддерживает и понимает, но также есть 20-25%, которые точно не определились, а остальные 20-25% уже зомбированы путинской пропагандой, которая последние около 20 лет просочилась в Германию. Путинская пропаганда в любых новостях пытается сделать какую-то конспирологическую теорию и таким образом обманывать некоторых немцев. Россия тратит значительные средства, чтобы убедить людей в Германии.

Знал ли ты о масштабах этой войны, что это война гораздо более жестокая, чем, например, в Сирии или Ираке?

- Для нас это война, а в России – это до сих пор "специальная операция". Они не мобилизуют то, что они могут мобилизовать, хотя у них гораздо больше сил, которые они могут задействовать и сразу ударить. Но для нас это война и я понимал ее масштабы.

Почему тебе было непросто поехать в Украину? Пожарный департамент мешал?

- Все это было непросто только из-за бюрократических преград. Мой выезд задержался на месяц, я планировал здесь быть с самого начала.

Поддерживала ли семья твое решение поехать работать в Украину, где идет война?

- Отец предлагал не ехать в Украину, а ехать в Польшу, делать что-то в Польше. Предлагал взять грузовик, возить какую-то гуманитарную помощь. Однако я считал, что нужно ехать именно сюда, потому что именно здесь я могу помочь больше.

Есть ли в том департаменте, где ты работаешь, пожарные, которые хотели бы приехать в Украину помогать?

- Я не знаю таких, кто здесь уже был или еще собирается приехать. Из Нюрнберга я только один. В Нюрнберге поддерживают Украину, однако только высылая какое-то оборудование или экипировку. Но конкретно других пожарных не было здесь и пока не будет.

РАБОТА В ХАРЬКОВЕ

Чем ты занимался в течение пребывания в Харькове?

- Я был в составе пожарной команды, ездил на выезды, работал как полноценный пожарный. Также помогал советами коллегам, помогал внедрять оборудование, которого здесь не было до этого. Давал советы, которые могут сделать работу харьковских пожарных более эффективной без лишних усилий. Я также помогал разобраться с тем, как использовать специальное оборудование для поиска людей под завалами. Это было американское поисковое устройство, к нему была инструкция, никто не знал, как им пользоваться. Я помогал общались с канадцами, у которых много опыта в работе с этим инструментом.

В течение недели я звонил в Германию, к коллегам, потом изучали инструкцию, тестировали устройство с пожарными, в университете. Потом через неделю мы сказали, что готовы обучать людей работе с этим устройством. Поэтому я еще учил людей в аварийно-спасательном отряде специального назначения, которые специализируются на поиске и спасении пострадавших. Мы рассказали, как этим устройством пользоваться, и они положили его в автомобиль и начали использовать.

Кроме этого, я познакомился с народными депутатами Викторией Кинзбурской и Марией Мезенцевой. Они приезжали в нашу часть. Я разгружал гуманитарные грузы, когда имел свободное время.

Также я делал отчеты и фиксировал для Организации Объединенных Наций, для моего посольства и Министерства иностранных дел Германии военные преступления. Они дали мне прямой контакт команды расследователей ООН, и я начал подавать отчеты Объединенных Наций. Также делал доклады для Национальной полиции Украины. Когда я отсылал информацию в Объединенные Нации, то мне сказали, что очень странно, но я был в то время единственным иностранцем в Харькове, который присылал эти доклады.

Какое событие в Харькове вы запомнили больше всего?

- Таких было много моментов. Когда я приехал, было контрнаступление украинской армии и было очень много ночных боев. Я спал на 5 этаже и я видел бои. Все летало над крышей, крыша дома шаталась, бои были супер-близко. Также, когда я приехал в Харьков, город был пустым, все было пустым, улицы были, как мертвые. Никого не было и я подумал: "Что я здесь делаю?" Это было первое впечатление.

Второе впечатление было через 3-4 дня, когда ракеты летали над крышей дома, где я жил. Летали ракеты, они взрывались примерно на расстоянии 100 метров от крыши.

Ты видел это собственными глазами?

- Нет, я чувствовал давление, я чувствовал взрывную волну. Сразу появлялся металлический привкус на языке.

Но самое трудное было, и тогда я серьезно испугался, когда не смог найти бензин. Я ездил от заправки до заправки, и везде не было бензина. И когда я заправился, это было огромное облегчение. Я хотел быть готовым к плану В, С и так далее.

Что запомнилось больше всего в работе именно Харьковского пожарного?

- Наиболее запомнилось, когда мы поехали после обстрела "Искандерами" или "Калибрами" на один склад, и никто не мог понять, почему русские ударили именно сюда. Это был первый большой обстрел, который я застал. Мы там всю ночь работали. Там был большой завал, много работы, но никто не мог понять, что русские пытались ударить.

Я всегда стараюсь изучить, откуда пришел удар, как летела ракета, почему удар пришелся именно в это место. Я пытаюсь понять, что они бомбят, стараюсь всегда провести небольшое исследование. Это был удар по улице Киргизской в Харькове, а за минуту до этого они ударили в школу на улице Героев Труда.

В тот день я пытался проводить исследования. В перерыве между пожарами я взял смартфон и проверил геолокацию, где мы находимся. Я проверил и увидел, что на противоположной стороне улицы также была школа. Кстати, тогда обстреливали примерно в одно и то же время, у меня даже на смартфоне есть запись этого удара. Я был на крыше и записывал. Тогда было две ракеты. Скорее всего, кто-то корректировал эти удары, потому что их было бы больше. На следующее утро я увидел в новостях, что на улице Героев Труда была поражена школа и тот склад, где мы работали. Я считаю, что они хотели тогда ударить и по второй школе, что стояла напротив склада, потому что на том складе вообще ничего не было. Вероятнее всего, они промазали. Возможно, в тот вечер они хотели поразить две школы. И это было первое, о чем я отчитался своему министерству.

Почему ты думаешь, что они должны были бить по школам?

- Школы, как правило, во всех странах, когда происходят какие-то катастрофы, используются как убежища для людей, как места для сбора оборудования, еды, медикаментов. Поэтому это их цель, чтобы еще больше поразить оборону и местное население.

Или это терроризм?

- Это очень безответственно с их стороны, они не уважают правила, им все равно на все это. Они делают только то, что будет эффективно для их цели, и им все равно, к каким жертвам это может привести.

Тогда к каким выводам ты приходишь в своих исследованиях?

- Русские хотят обеспечить надежный тыл. Им нужно много топлива, много еды, техники, поэтому Харьков для них – это ключевой путь, после которого они смогут продолжать свое вторжение в Украину. Они ни перед чем не остановятся, они будут делать все.

Нильс Таль и харьковский спасатель Роман Качанов

Особенности работы ГСЧС Украины

Какое твое мнение о харьковских спасателей?

- Они крутые. Порой они даже чрезмерно крутые. Если сравнивать харьковских и немецких пожарных, то, я бы сказал, что мы делаем все более безопасно и осторожно. Скорее всего, из-за очень большой бюрократии в Германии, нам многое запрещается делать на пожаре. У нас очень много безопасности, у нас безопасность пожарного на более высоком уровне, чем здесь.

У вас очень много вещей, которые, конечно, надо менять. Порой, это какие-то основные вещи. Например, как использовать компактную или распыленную струю воды для тушения пожара. С другой стороны, есть еще очень важные вещи. Например, как харьковские спасатели иногда идут на пожар без защиты органов дыхания. Я думаю, что эти вещи должны менять в Киеве, потому что местные департаменты не могут поменять это все самостоятельно. Киев должен делать изменения и в законодательстве.

Ты охарактеризовал спасателей, а как бы ты мог кратко охарактеризовать харьковчан?

- Я точно знаю, что харьковчане не верят немцам. Это то, что я понял после коротких разговоров здесь. Харьковчане думают, что мы говорим неправду, что мы не выполняем свои обещания, делаем только бла-бла-бла. Но это на самом деле не так, и я пытаюсь эту ситуацию менять.

Читайте также: Как выжить в военном Харькове: Топ-5 советов